заметил Эсфер.
– Разумеется, рад, но она не приходит в себя. Точно впала в летаргический сон, едва дышит и бледна. Как вывести ее из этого состояния?
– Быть может, поцелуем любви?
– Не ерничай. Дело серьезное.
– Прости, – вздохнул призрачный голос. – Но мы ничем ей не поможем. Княжна должна очнуться сама. Или нет.
– Ты говоришь загадками, – Эйрих приблизился к постаменту, на котором стоял Шар, и взялся руками за стойку. – Ты знаешь: я этого не люблю. Скажи, что тебе известно, или, клянусь, я разобью тебя.
– Подожди, не кипятись! К чему крайние меры? Я всегда рад помочь. Что ты хочешь услышать?
– Почему княжна не постарела и не умерла, посмотрев мне в глаза? Она владеет какой-то особой магией или на ней стоит сильный защитный барьер?
– Я думал, ты и сам понял, – удивился Эсфер. – Ни магия, ни барьер не спасут от взгляда дракона. В глаза дракону без опаски может смотреть только другой дракон. Так было испокон веков и так будет.
– Невозможно! – он тряхнул головой. – Такого просто не может быть…
– Вспомни свое детство, – посоветовал Шар.
Эйрих прикрыл веки. Ему исполнилось три года, когда его семья, а вместе с ней и другие драконы были истреблены. Он едва помнил, какими они были, но одно врезалось в память четко: они не носили повязок. Драконы смотрели друг на друга открыто, не скрывая глаз.
– Но как? – прошептал он. – Она не родная дочь князя?
– Насколько мне известно, родная. И ее мать была человеком.
Эйрих нахмурился:
– Выходит она полукровка.
– Если не четверокровка, – хихикнул Шар. – В любом случае в ней намного больше драконьей крови, чем в ком-либо еще из людей. Ведь она посмотрела тебе в глаза и выжила. Ну, почти выжила.
– Как кто-то мог родить от дракона? Это невозможно, – Эйрих знал, о чем говорил. Было время, он еще надеялся возродить свой род, но ни одна женщина не выносила его дитя. Беременности прерывались либо выкидышем, либо смертью матери и ребенка, и он бросил попытки.
– Ты однобоко смотришь на ситуацию. Это вполне могла быть драконесса, родившая от человека.
– Об этом я не подумал…
Слова Шара имели смысл. Они многое объясняли. Например, почему Эйриха так влечет к княжне, как, впрочем, и ее к нему. В них обоих говорит драконья кровь.
Отпустив постамент, Эйрих подошел к зеркалу. Когда-то он велел занавесить их по всему замку, чтобы не видеть себя. Сдернув покрывало, Эйрих поморщился. Зеркало пересекали несколько трещин. Он и забыл, что прежде чем закрыть, разбил его. Но отражение все еще просматривалось, и он снял платок с лица.
Красные глаза углями светились в полумраке кабинета. Их отблеск падал на скулы, щеки и лоб, делая его похожим на монстра. Встретишь такого в коридоре и умрешь от разрыва сердца еще до того, как состаришься. Эйриха и то пугал собственный вид.
Будь
