сказала!
– Ну, Жгучка, не злись, – хитрая Малинка подходит, прижимается к моей руке, опирается подбородком о плечо, знает, что стоит начать подмазывать – и я не смогу больше сердиться, хотя этих глупых намёков про свой нос на самом деле терпеть не могу! – Это правда мило.
– Хватит болтать! Пошли уже.
– Пошли, я молчу.
Чем ближе мы подходим к двум деревьям, тем больше меня завораживает, тянет просвет. Теперь даже если захотеть свернуть, не выйдет – ноги сами несут. Но я не хочу поворачивать вспять, кажется: это самый верный путь и мы будем дурочками, если не пойдём.
Я ступаю в промежуток первой – на секунду вокруг словно круги по воде расходятся, воздушные и невидимые, легко колышутся радужными нитями, и пропадают… Показалось, наверное. Малинка встаёт рядом.
– Как тихо.
– Да.
Словно мы в ином лесу оказались. Здесь с ветвей свисают длинные пушистые усы, словно клоки шерсти: то ли трава, то ли мох. Приходится идти, пригибаясь, чтобы не зацепить их головой, а то прилипнут ещё.
– Веди, раз уж решила сюда идти, – говорит сестра.
Меня словно прозрачная нить тянет. Не знаю, как объяснить, но стоило ступить меж деревьев, в воздухе словно путь соткался, невидимый, но даже головы не нужно поворачивать, чтобы узнать дорогу.
– Может, ещё орехов найдём, – мечтает неугомонная Малинка.
Только орехов в этом лесу нет. И грибов нет, и ягод.
Очень тихо для леса. Под ногами мягкий иголочный настил. Деревья плывут мимо, неторопливо поворачиваясь корявыми боками.
– Почему так тихо? – шёпотом спрашивает Малинка.
Я только плечами пожимаю.
– Ой!
Она пригибается и закрывает голову руками, когда сверху с шорохом сыплются листья и огромные сухие иголки. Словно шуршащий дождь пошёл. Ай! Это же шишка меня по голове стукнула.
– Прикройся, – смеётся Малинка и тут же сама получает шишкой по лбу. Теперь и мне смешно.
Переждав шишечный дождь, мы отряхнулись, перевязали волосы, поправили косынки, чтобы сор в волосах не запутался, и пошли дальше.
Больше ничего не случилось, разве что устали раньше, чем стемнело, что немудрено после такого-то дня.
Ночевать пришлось под елью – выбрали самую широкую, чтобы лапы лежали по земле ковром, забрались под нее, да и заснули. Даже если дождь – не намокнем, да и зверьё сюда сунуться не должно.
Хуже всего – встретить диких хищников, которые захотят нас сожрать. Поэтому и по лесу мы шли, громко шумя и переговариваясь – большинство зверей услышат, решат – не может еда так шуметь, да уйдут с нашей дороги. Хотя не видели даже мелочи, вроде белки или зайца… Но вдруг это только из-за того, что для тутошней глуши мы больно громкие?
Ещё странно: мох есть, а паутины нет. Жучки и вовсе мелкие какие-то, невзрачные. Может, солнца под густыми кронами не хватает?
А в остальном – лес как лес.
Утром пришлось топать на пустой желудок. Настроение
