Одновременно с этим, он заметил, что его кандалы натянулись. Его растягивали в разные стороны.
– Ну, как тебе такая неожиданность?
– Неожиданно, – прокряхтел он. – Вы переусердствовали. Мне уже становится больно.
– Да что ты? А, вот так? – почти пропела с придыханием Инна, и он вскинулся от резкой боли.
В него нагло пытался проникнуть посторонний предмет. Это уже было
полным извращением, и Михаил начал возмущаться:
– Хорош издеваться!
– Да что ты? Мы еще даже и не начинали! – ангельски-садистским тоном
ответила Наталья.
Михаил опять зарычал от боли, с ужасом ощущая, как нечто большое,
невзирая на его сопротивление, проникает внутрь него, царапая нежную ткань и причиняя боль.
– Эй! Прекратите!
Он пытался извиваться под своими мучительницами. Но ему это не очень удавалось, учитывая, что при каждом таком движении, кандалы натягивались и причиняли боль. Инка с подругой лишь тянули его половинки в разные стороны и непрестанно хохотали, наблюдая за его жалкими потугами освободиться. Предмет все глубже и чаще проникал в него, и теперь Райский дрожал от ужаса, боясь, что ему в середине все порвут.
– Вы – отмороженные! Суки, отвяжите меня! Больно же! – Гневно закричал он.
– С чего мы такие нежные? А когда вам говорят прекратить – разве вы слушаете?
– Так вы мне мстите за своих мужиков? – прокричал Михаил.
– Нет. Пока что, это – игра, – пояснила Инна, продолжая играть с его ягодицами.
– А если я так их разведу, тебе же не будет очень больно?
Предмет так стремительно ворвался внутрь него, что Райский потерял
сознание…
…Когда он пришел в себя, то не успел еще ничего вспомнить. Но сразу ощутил внутри себя что-то инородное. В мозгу проблеснула вспышка, и он вспомнил предыдущую картину бабской оргии. В этот раз они даже не пытались доставить ему удовольствие. Да и себе, наверное, тоже! Его изнасиловали! Изнасиловали бабы! Обычно, так насилуют только на зоне – безжалостно, жестко. Что с ними всеми произошло? Из привлекательных похотливых самок они вмиг превратились в холодных маньячек! В минуты их знакомства ничего не предвещало такого подвоха. Чего же еще от них ожидать?
Он попробовал шевельнуться и понял, что по-прежнему остается прикованным. Но теперь, к оковам добавился и предмет насилия в нем.
Михаил просто не верил, что это происходило с ним. Только сейчас, он начал ощущать чувство страха. Если бы кто-то раньше сказал ему, что он станет бояться баб – он бы рассмеялся в лицо собеседнику. Но, в этот момент он дошел до той точки, за которой у него мог начаться ужас неведомого. Сексуальные извращения маньячек становились угрожающими и надо было продумать, как освободиться из того кошмара, который он сначала принял за сладкий плен.
Размышления о поведении женщин – были не той сферой, в которой он был силен.
