у себя на груди. – Вторая когорта преторианской гвардии.
– Ух ты… – Глаза опциона заблестели. – Вторая? Так это вы, стало быть, задали трепку повстанцам?
– Было дело.
Опцион вновь застыл навытяжку и отставил копье.
– Честь и слава. Вам обоим, – добавил он и склонил перед Катоном голову.
Тот отреагировал скромной улыбкой, а Макрон рассмеялся.
– Верно делаешь, Ганник. Ты не ошибся. Этот префект не из тех служак, что красуются в свите, в то время как парни вроде нас выносят тяжести боя на своих плечах. Этот вырос до префекта от самого низа, не чураясь тягот в воинских рядах. Так что Катон – один из нас.
– Просто на более выгодных условиях, – вставил Катон, и они втроем рассмеялись. – Так что тут у вас случилось с Клавдием? Отчего он умер? Мы в Остии слышали, что тут не все чисто.
Радушие опциона враз улетучилось. На лицо наползла маска официозности, и он отступил на шаг назад.
– Так говорят враги императора. На вашем месте я не повторял бы эти россказни. Преторианская гвардия целиком стоит за императора Нерона и не даст спуску тем, кто злословит, будто бы это он погубил своего старика отца.
Смерив опциона внимательным взглядом, Катон кивнул.
– Спасибо, что остерег.
– Это я так, для сведения. Сейчас лучше держать рот на замке. Пока все не уляжется.
– А что, еще не улеглось?
– Это не моего ума дело, – мрачновато ответил опцион и махнул своим людям: – Пропустить!
Макрон поглядел на своего друга, который, приподняв бровь, покачал головой.
– Давай не сейчас? Дождемся, когда вокруг не будет ушей. Будем довольны хотя бы тем, что мы снова в Риме, и на этот раз с добрыми вестями.
– Не знаю, скажется ли это как-то на нынешнем раскладе, если так себя ведут даже молодцы вроде Ганника.
Из-под высокой арки ворот они вышли в тенистую улицу. Сразу же бросилось в глаза, как малолюдно вокруг. Несмотря даже на зиму, людей в этот час здесь должно было мелькать полным-полно. Однако горожан можно было по пальцам перечесть, а те, кто попадался, обходили двоих офицеров с явной осторожностью. Зато то и дело попадались отряды городских стражников, следящих на улице за порядком. Это были уже не статные преторианцы, да и вообще не солдаты, а так называемые «городские когорты» – одеты кто во что горазд, вооружены палками, но при этом готовы отдубасить любого, кто проявит непокорность.
Картина предстала во всей своей явственности, когда Катон с Макроном поравнялись с одной такой кучкой стражников, обступившей покрытого синяками юнца. Мальчуган занимался тем, что под бдительным присмотром оттирал непристойное изображение подростка, втыкающего сзади бабе с прической как у знатных матрон. Улица в этом месте смердела прогорклым жиром, а невдалеке виднелась вывеска кожевни.
– Это что такое? – осведомился Макрон.
При виде двоих офицеров старший стражник нехотя ответил:
– Да
