У каждой колонны три ниши, в каждой нише по святому… В боковых нефах тоже стояла череда святых, больших и маленьких, цветных и однотонных, веселых и печальных. Возле одного маленького и печального святого они и обнаружили отца Ансельма за прозаическим занятием – он вытирал со статуи пыль.
Священник был человек хрупкого телосложения, с узким лицом, проницательными темными глазами и изрядной величины носом.
Он был не стар, но волосы, еще оставшиеся на его голове, поседели, и спина сгорбилась, видимо, от постоянных бдений над потускневшими старинными манускриптами. Седина и сутана спасали его от слишком явного сходства с жучком-долгоносиком, которому и мог принадлежать такой нос. Он приветствовал посетителей веселым взмахом пыльной тряпки, немедленно рассеявшей вокруг всю старательно собранную пыль. Они поздоровались, и Дженнифер начала вежливо восхищаться церковью. Отец Ансельм засиял от удовольствия, и не успели они опомниться, как оказались на долгом и тернистом пути жития святых.
– Святой Поликарп… – отец Ансельм набрал побольше воздуха в легкие, – святой Бритий, святой Мартин…
Он задержался, чтобы смахнуть невидимую пыль с пьедестала святого Мартина.
Стивен попробовал вклиниться в его монолог:
– Мы пришли, mon рérе[18], чтобы узнать…
– Святой Ремигий, епископ Реймсский, – продолжал отец Ансельм, бдительно и проворно взмахивая тряпкой и переходя к следующей колонне. – Святой Иннокентий, – представлял он, – святой Бонифаций, святая Альфегия, святой Луций…
– …узнать об одной женщине…
– Святая Перпетуя, дева и мученица…
– …которая умерла около двух недель назад…
– Святой Власий, епископ… – новый взмах тряпкой, – святой Симон и, конечно…
– Святой Иуда, – машинально закончила Дженнифер.
К ее удивлению, это произвело слегка отрезвляющее действие на отца Ансельма, вставшего на тропу святых. Словно впервые полностью осознав их присутствие, он засиял и обернулся к Дженнифер.
– Да, и святой Иуда, – признал он. – Мадемуазель хорошо знает святцы?
– О нет, нет, – торопливо сказала Дженни, – только немного.
Отец Ансельм заулыбался в предвкушении удовольствия.
– А вы слышали, – взволнованно спросил он, – о святом Бидульфе?
– Нет.
– О святом Онисиме?
– Тоже нет.
– О святом Августине из Гиппо?
– Никогда.
Отец Ансельм торжествующе повернулся к колонне:
– Вот они. Все здесь.
И он с гордостью махнул своей тряпкой.
Стивен украдкой взглянул на часы и хотел было вставить слово, но на него уже не обращали внимания. Дженнифер и отец Ансельм, выказывая живейшую радость от общения друг с другом, скрылись за следующей колонной, вероятно, чтобы лицезреть святого Бидульфа и его еще более редкостных собратьев.
Отец
