Куда они ушли, я не знаю[456].
Поскольку далее Молль Флендерс перемещается внутри городского пространства, среди низовых слоев городского населения, к которым цыгане начинают примыкать только в XIX в., она никогда с ними больше не встречается. Герой романа Дефо «Жизнь и пиратские приключения славного капитана Синглтона», Боб Синглтон, в детстве был за 12 шиллингов продан цыганке, которая вскоре заканчивает свою жизнь на виселице. Согласно представлению, будто цыгане сохраняют свое антиобщество, вбирая в свои ряды прочих мошенников и нищих, они в романах и пьесах XVIII в. оказываются неким общим вместилищем всех изгоев, преследуемых и обнищавших, а также всех порочных и злых людей. Всякий, кто освобождается от защиты дома и семьи, полагаясь на себя и оказываясь на улице, попадает в лапы к этим людям, а они повсюду, сидя в укрытии, подкарауливают его. Карьера авантюриста, мошенника или преступника часто начинается с эпизодического пребывания у цыган. Этот повествовательный образец в XIX в. находит свое продолжение в романе ужасов эпохи романтизма. Там тот, кто к ним примыкает, переходит к другому мировому порядку без бога и религии, в которой нет никаких постоянных признаков, кроме групповой лояльности. Все постоянно находится в движении и изменениях. Местопребывание меняется так же просто, как имя или наряд. Даже собственный язык служит средством введения в заблуждение и притворства. Если дворянское сословие и буржуазия выставляют напоказ свои социальные и культурные опознавательные признаки и лелеют эту сословную идентичность, то низшие слои общества, если не ведут себя униженно, как честные бедняки, то, совершая молниеносные метаморфозы, изображаются лишенными идентичности. Принцип перманентной обманчивости, если смотреть с этой точки зрения, не позволяет укорениться в их жизни никакой честности. Согласно английскому пуританизму, именно так должна окончиться жизнь не только плута и преступника, но и вообще всякого человека, если не сосредоточиться на существенном, то есть на подготовке к жизни на том свете. Иначе чем это происходит в обществе дворян и бюргеров, которое позволяет себе перешагивать через социальные границы только в форме контролируемого маскарада, где все они остаются среди своих, принудительный карнавал бедных можно считать выражением их ничтожности. Они, как пишет о цыганах Томас Деккер в 1608 г., «этот народ более разрозненный, нежели евреи, и более ненавистный: бедная одежда, варварские отношения, животное поведение [sic!] и жестокость, если видят выгоду»[457].
В своей пьесе «Метаморфоза цыган» («The Gypsies Metamorphos’d», 1621) Бен Джонсон соединяет вместе придворный маскарад и сведущих в обмане и притворстве цыган[458]. На сцене появляется группа «джипси», которые предсказывают будущее королю и его двору. Шуты и танцовщицы танцуют, а цыгане демонстрируют ловкость в обчистке карманов и в гадании. Джонсон тоже не отличает их от других маргинализированных групп[459]. Так, наряду с привычным «капитаном» среди цыганских
[Defoe 1991: 7].
Цит. по: [Randall 1975: 57].
Детальная интерпретация там же, всюду.
См.: [Ibid.: 51].
