спросил я, имея ввиду Хрущёва.
– Вкатили двойную дозу промедола. Успокоился, оленей в уме считает. Две пули в живот, обе на вылет. Пробита селезёнка. Вертушки летят? – вытирая пот, спросил Боцман.
– Жду докладов. Помоги Шубе и Зверю. Радиста ко мне, – на ходу бросил я, наблюдая, как Зелёный со Звоном за воротники халатов стаскивают в одно место «200-х» «духов».
Сюрпризы. Ишаки и трофеи
Бойцы снимали с ишаков и верблюдов груз у подготовленной для «пчёлок» площадки. Готовили к погрузке трофеи, а животных привязывали друг к другу и отгоняли в сторону. Опять заползали на брюхе сапёры, снимая свои смертоносные сюрпризы. На этот раз ни одна мина не сработала. Матерились от того, что их рюкзаки легче не стали. Сэкономили называется.
Недалеко на коленях, со связанными руками стояли пять духов, двое раненых лежали рядом. Пленные. В основном это те, кто после первых выстрелов тупо упали на землю мордой вниз. Они и выжили. Подбежал Зверь и, в сердцах пнув ишака, сказал:
– У нас потерь нет, 300-х двое, оба тяжёлые. Про Али знаешь, второй Донец. Голову осколками посекло, нос снесло под корень, кровью захлёбывается. Трофеев по весу где-то тонны три, может больше. В основном РПГ с выстрелами и немного жрачки. Пленных семь, из них двое тяжёлых. Думаю, не дотянут. Двухсотых духов 19, подобрали всех. Кажется, всё командир, – выдохнул Зверь.
– Добро. Дай команду животных за поворот отогнать. Ну, и сам знаешь. Скажу, чтобы с «пчёлки» пару канистр керосина дали сцедить. Пойду к раненым, – сказал я и двинулся в сторону плащ-палатки, развёрнутой над притихшими после обезболивающих доз наркотиков бойцов.
Под навесом из плащ-палатки тихо лежал перевязанный Али-баба. Молчал. Правду говорят – на всех промедол действует по разному. Рядом, облокотившись на валун, сидел Донец. Его изодранные руки держали два бойца, чтобы не мешал санитару делать перевязку. А сам санитар сидел на его ногах и превращал голову раненого в кокон.
– Гном, падла! – орал через окровавленные бинты Донец, – почему я ни хрена не вижу? Щёлочку то оставьте, уроды!
– Сто раз уже говорил, не могу ничего оставить! Повязка будет сползать, – «пеленая» Донца врал санитар.
– Гномик, хоть рот не заматывай. Я, как курить, по-твоему, буду? – продолжал настаивать Донец.
Рядом со мной басил радист, на ходу шифруя мой доклад на базу. «Пчёлок» нам пообещали через 20-25 минут. Закопченным демоном вдруг появился Боцман и доложил, что поднялся на скалу, насколько мог, движения нет. А оно нам и не надо! Запросился на связь сосед:
– Рыба, Гвоздь на связи, – отозвался я.
– Как отработали? Слышу, затихло, думаю, дай спрошу, может помощь нужна что-нибудь поделить? – радуя хорошим настроением, спросил сосед.
– Отработали штатно, как учили, жду «пчёлок». Могу десертом поделиться. Ориентир – дым. Одного ушастого оставлю, – отвечаю соседу.
– Спасибо, Гвоздь, подарки отбатрачу. Ушастого не надо, свой транспорт есть. Удачи.
– На связи.
Длинной
