которые были разработаны без учета привязанности. Традиция, существовавшая ранее в разных странах и учитывавшая отношения привязанности, когда воспитатели яслей и детских садов посещали дома своих будущих подопечных, – почти повсеместно была утеряна и сохраняется разве что в хорошо финансируемых частных школах. Перед лицом налоговой цензуры никто не смог внятно объяснить, какие жизненно важные функции обеспечивал этот ритуал. Гораздо легче изучить экономику, чем привязанность.
Краеугольным камнем здесь являются не изменения в обществе сами по себе, а отсутствие понимания этих изменений. Если мы собираемся привлекать других людей к воспитанию наших детей, мы должны построить для этого контекст, создав то, что я называю «деревней привязанностей», – систему воспитывающих отношений со взрослыми, взамен тому, что мы потеряли. Как будет показано в главе 18, существует множество способов сделать это.
После яслей и детского сада наши дети попадают в школу. Отныне они будут проводить большую часть каждого дня в компании ровесников, в среде, в которой главенство взрослых все чаще подвергается сомнению. Если бы кто-то задался целью специально воспитывать ориентацию на ровесников, школы в их современном виде определенно стали бы для этого наилучшим инструментом. В огромных классах с перепуганными учителями во главе дети формируют связи друг с другом. Школьные правила гласят, что ученики должны находиться вне классных комнат до начала занятий, в результате чего дети остаются предоставленными самим себе без особенного контакта со взрослыми. Они проводят перемены и ходят обедать в компании друг друга. Программы подготовки учителей полностью игнорируют важность привязанности; таким образом, будущие преподаватели получают знания о предметах, но не об исключительной важности близких отношений для процесса обучения юных представителей человеческого рода. В отличие от своих коллег, работавших несколько десятилетий назад, современные учителя не общаются с учениками в рекреациях или на площадках, они не стремятся к более тесному контакту со своими подопечными. В противоположность детям из традиционных обществ, большинство учеников в Северной Америке не ходят домой, чтобы пообедать с родителями.
– В школе, где учатся мои дети, пятьсот учеников, – рассказывает Кристина, мама двоих детей, учеников третьего и седьмого классов, – я забираю своих детей на обед каждый день, но кроме них из пятисот учеников есть еще только восемь, родители которых делают так же. А учителя настаивают на том, чтобы я разрешала им оставаться. Я кажусь им странной – этакая мамочка-наседка. Но мне это видится необходимым. Мои дети столько всего хотят мне рассказать, им хочется в деталях расписать все, что случилось в школе, что они посчитали трудным, а что привело их в восторг.
– Моя дочка стремглав бежала в мою машину, – рассказывает другая мама, забиравшая своего ребенка
