родительские просьбы относятся как раз к сфере внимания детей: «Слушай меня», «Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю», «Смотри сюда», «Что я сейчас сказал(а)?» или «Обрати внимание».
Когда дети начинают ориентироваться на ровесников, их внимание инстинктивно меняет свою направленность. Быть внимательным к тому, что говорят родители или учителя, становится для такого ребенка противоестественным. Звуки, исходящие от взрослых, воспринимаются аппаратом внимания ребенка как шум и помехи, смысл которых неясен, а важность с точки зрения нужд привязанностей, главенствующих в его эмоциональной жизни, сомнительна.
Ориентация на ровесников создает дефицит внимания ребенка по отношению к взрослым, потому что взрослые перестают занимать верхнюю ступень в иерархии внимания ориентированного на ровесников ребенка. Неслучайно синдром дефицита внимания изначально ассоциировали только со школьной средой, речь шла прежде всего о детях, игнорирующих учителей. Неслучайно также то, что количество диагностируемых случаев синдрома дефицита внимания резко увеличилось одновременно с ростом ориентации на ровесников в нашем обществе, и такой диагноз ставится гораздо чаще в среде, где ориентация на ровесников доминирует: в центральных и бедных кварталах. Мы вовсе не считаем, что проблемы, связанные с дефицитом внимания, происходят исключительно из этого источника и что не существует других факторов, провоцирующих развитие СДВ. С другой стороны, не признавать фундаментальную роль привязанности в управлении вниманием – значит, игнорировать существование множества детей с диагнозом СДВ. Дефицит привязанности к взрослым вносит значительный вклад в развитие дефицита внимания к взрослым. Если привязанность выходит из строя, внимание следует за ней.
Привязанность удерживает детей рядом с родителями
Наверное, самой очевидной задачей привязанности является удержание ребенка рядом с родителем. Когда ребенок чувствует потребность в физической близости – а такое характерно прежде всего для маленьких детей, – привязанность становится невидимой нитью. Наши отпрыски в этом похожи на другие субъекты привязанности, которым необходимо видеть своего родителя, слышать его или чувствовать его запах.
Иногда нам кажется, что эта потребность подавляет нас, особенно когда маленький ребенок не дает нам даже в туалет сходить. Тем не менее по большей части программа привязанности обеспечивает нам значительную свободу. Вместо того чтобы постоянно следить за своим ребенком, мы можем позволить себе идти впереди и доверять его инстинкту следования. Как мама-медведица со своими медвежатами, мама-кошка с котятами или гусыня с гусятами, мы можем позволить привязанности удерживать наших малышей рядом с нами, а не пасти их и не держать в загонах.
Детские инстинкты поддержания близости с нами могут нам мешать или вызывать раздражение. Если нам нужно ненадолго расстаться с ребенком для
