этапе нашей эволюции древние люди стали не просто подбирать пищу, а заниматься планомерным собирательством и в конце концов начали жить сообществами в поселениях. Дети в них, надо полагать, могли сами находить себе пропитание, особенно если поблизости была пригодная для этого пища типа ягод и орехов. Также они могли играть в лагере под присмотром других взрослых. С изобретением приспособлений для переноски младенцев они могли начать пользоваться и ими тоже. А уж развитие языка не могло не упростить матерям задачу инструктирования детей, что и где им требуется собирать. Так беспомощные дети быстро превращались в более самостоятельных.
В древних группах охотников и собирателей помогать с детьми могли и родственники с близкими друзьями, так что люди имели возможность рожать детей чаще, несмотря на уже имеющееся потомство. Кристен Хоукс из Универститета штата Юта изучала племена хадза из северной Танзании, чтобы описать поведение женщин с маленькими детьми в условиях постоянной потребности находить пропитание. Вопреки существовавшим теориям, гласившим, что детям требуется помощь отца – и что отсюда и возникла нуклеарная семья, – доктор Хоукс с коллегами обнаружили, что у хадза эту функцию выполняют бабушки. Эти уже вышедшие из детородного возраста женщины собирали пиши больше, чем любой другой член группы, и обычно помогали своим кормящим дочерям или другим нуждающимся родственницам[46]. И хотя дети в этих небольших племенах могут быть обузой, груз забот о них разделяет или принимает на себя старшее поколение, так что матери могут снова зачинать скорее, чем если бы они заботились о детях в одиночку.
Теория доктора Богина, исследование доктор Зеллер и данные доктора Хоукс все вместе складываются в картину детства как следствия адаптации наших предков к эволюционным обстоятельствам. Данный взгляд позволяет объяснить, какую роль играет детство в истории нашего вида, и это не то, в чем видят его смысл современные родители. Люди по природе предназначены эффективно передавать свои гены, несмотря на ограничения, налагаемые на нас беспомощностью наших детей. И добиваемся мы этого благодаря тому, что при своих размерах и продолжительности жизни – а особенно при настолько зависимых детях – размножается наш вид довольно быстро. Возможно, природа компенсировала беспомощнсть наших младенцев тем, что заботу о наших детях отчасти могут брать на себя более взрослые дети, бабушки и прочие члены семьи[47]. Иными словами, изобретенные нами поведенческие стратегии помогли человечеству приспособиться к проблемам, перед которыми наш вид был поставлен своей природой.
Это объяснение не принижает того, какой скачок в умственном и физиологическом развитии происходит в период детства. Вне зависимости от того, появился ли этот этап жизненного цикла из ниоткуда, чтобы родители могли рожать больше детей, или же он возник посредством растягивания имеющихся этапов, чтобы дети могли дольше учиться, ясно одно: детство – особенный, нужный, критически важный
Hawkes 1998; Hawkes 1999.
См. также Blaffer Hrdy 1999.
