на товары вроде тканей и инструментов. И хотя некоторые племена хадза занялись земледелием и правительство Танзании предпринимало попытки переселить всех хадза в сельскохозяйственно пригодные места, большинство недавних исследований показывают, что хадза по-прежнему предпочитают жить, охотясь на диких животных и собирая съедобные растения[5]. Их рацион не сильно отличается от того, чем питаются бушмены кунг, но живут они в менее засушливом регионе, так что животных и растений там больше[6]. К примеру, мужчины племени хадза могут охотиться на крупного зверя вроде зебр и диких буйволов, тогда как кунг больше зависят от мелкой дичи вроде грызунов-долгоногов или дикдиков, миниатюрных антилоп размером с собачку. Исследователи подсчитали, что в ареале проживания хадза примерно в десять раз больше деревьев, чем там, где живут бушмены, и на многих из них произрастают съедобные плоды. Как следствие, женщинам этого племени в поисках пищи не приходится уходить так далеко, как это делают женщины кунг[7]. В целом, по сравнению с бушменами, хадза живут в более богатой пищей среде – что немаловажно для сравнения того, как проходит детство в этих племенах.
Антропологу Николасу Блертон-Джонсу из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе как никому видно, чем отличаются друг от друга разные племена охотников и собирателей. Он изучал и кунг, и хадза и сделал вывод, что, хотя обе народности сходным образом добывают себе пропитание, между ними есть значительные отличия, в особенности в том, что касается детей. Он обнаружил, что первый год жизни младенцев хадза протекает практически так же, как и у их сверстников-бушменов: ношение на руках, кормление по необходимости (хотя не столь непрерывно, как у кунг), на детский плач реагируют все взрослые, хотя родители на него иногда не обращают внимания. Но как только ребенок выходит из младенчества, начинает проявляться разница в подходах к детству.
К примеру, родители хадза начинают оставлять детей в лагере, когда тем исполняется два, тогда как детей бушменов матери, уходя на поиски пищи, берут с собой до гораздо более позднего возраста. В результате детей хадза раньше отлучают от груди, примерно в два с половиной года, а не в четыре.
Когда детей хадза оставляют в поселении, они становятся частью разновозрастной группы детей, проводящих весь день в играх. Любопытно, что эти дети часто уходят из лагеря на свои собственные поиски пищи. Доктор Блертон-Джонс описывает, как даже трехлетки учатся выкапывать коренья или собирать плоды баобаба, основного источника пропитания для хадза, и готовить их в пищу.
В противоположность детям бушменов дети хадза регулярно помогают взрослым, выполняя их задания и делая работу по дому. Их могут попросить подержать младенца, сходить за водой или набрать хвороста[8]. И в отличие от племени кунг, где родители обладают неиссякаемым терпением и никогда не ругают младших, родители-хадза делают своим детям замечания.
Blurton-Jones, Smith et al. 1992; Blurton-Jones 1993; Woodburn 1968.
Woodburn 1968.
Hawkes et al. 1989.
Blurton-Jones 1993.
