не успел понадобиться, а тут и настала Перестройка.
Пришёл к власти Михаил Горбачёв; 90% жителей Дальнего Востока, услышав его фамилию, плюются до сих пор. Столько же людей не уважают и последовавшего за ним Ельцина.
В советские годы экономика Дальнего Востока была перекошенной. Много народу никогда там не жило естественно – на большей части Дальневосточья не растут овощи и фрукты, холодно зимой, комары летом, с инфраструктурой не очень хорошо. Но искусственно люди туда поселялись. Во-первых, как место ссылки – это ещё с XVII века было, мы помним, что протопопа Аввакума ссылали в Даурию (Бурятию), а потом и декабристов, и революционеров, а потом и контрреволюционеров (их – всего больше). Миллионы людей сюда сослали, и многих закрепили по прописочной системе.
Да и куда выедешь с Колымы – пешком не дойти, автостоп не развит или очень платный (перечитайте Шаламова), на судне проверяют документ, да и везде могут поймать: примерно половина Дальнего Востока при советской власти было погранзоной, дорог почти нет, посты стоят, на вокзалах ловят, пешком – не дойти. Даже Владивосток был закрытым городом, и редкие туристы-иностранцы, попавшие в СССР в тур, могли доехать по Транссибу только до Хабаровска.
Другие же приехали сюда по распределению, или добровольно, за большими деньгами, которые назывались «северные надбавки». Чем дольше работаешь, тем больше надбавка. Уехал «на материк» – потерял деньги. За несколько лет работы на Севере можно было накопить на машину, но многие потом не уезжали никуда, оставались здесь.
Многие были военными и служили на Тихоокеанском флоте. Другие же строили Комсомольск-на-Амуре или БАМ. А всё было привозное, и неплохо снабжался почти весь Дальний Восток. Но был он сугубо дотационным, имел оборонное значение – наш форпост СССР, как бы клин ледокола, врезающегося в море, смотрящий в сторону капиталистических вражьих стран – США и иже с ним.
Итак, пришла Перестройка, потом Ельцин, и Дальний Восток уже не стали дотировать, как раньше – крутитесь, как можете, ребята! А столько народу, миллионы людей, не мог восток прокормить едой – почти нигде не растёт там пшеница, а месторождения руды есть, но трудно их разработать. Есть лес, вот его можно пилить и продавать китайцам, есть ещё рыба и икра, можно браконьерить. А производить что-то дорого и невыгодно, потому что открылась граница с Китаем, и оказалось, что китайцы производят всё, и очень дёшево. Зачем что-то изготовлять в Биробиджане, когда китаец сделает всё за три юаня в своём тёплом Гуанчжоу или Шенчжене и привезёт до границы сам?
Многие люди превратились в «челноков», перевозя товары из Китая к себе в города или дальше на Запад; другие стали перегонять японские машины на запад и обслуживать этот великий бизнес, а вот армию и пограничников стали сокращать. Кто-то стал коммерсантом, кто-то пенсионером, кто-то устроился
