ярко, как Лиэсу ещё никогда не приходилось видеть. Бешеный огонь в них пожирал остатки сил Принца. Ральмунда шатало всё сильнее, теперь стоять прямо ему не помогало даже ружьё. Впившись в Лиэса ядовитым взглядом, Ральмунд прошипел:
– Что, боишься?
– Нет, Ваше Высочество! – храбро соврал Лиэс, но Ральмунд ему не поверил. Медведи в его глазах оскалили клыки.
– Лжёшь!
– Ваше Высочество! – предупреждающе вскрикнул Оруэн.
Схватив Лиэса за руку, Ральмунд выдернул его к себе ближе и полными злобного бешенства глазами вгляделся в него.
– Видишь, что я сделал? Думаешь, наверное, что я бесчувственная тварь. Пусть будет так… – бормоча это, как сумасшедший, Ральмунд подталкивал оцепеневшего Лиэса ближе к разорванной кабаньей туше, заставлял смотреть на жуткую рану, тянувшуюся вдоль брюха, и на ворон, которые, не обращая на людей внимания, жадно клевали высунувшиеся петли кишок. – А всё-таки ты вглядись… внимательнее вглядись в это…
Рука Ральмунда повелительно опускалась Лиэсу на голову, хотя он и без этого во всех ужасающих подробностях видел чёрные, отливающие перламутром под солнцем перья ворон. Просвечивающие изнутри кишки. Как глянец, сверкающую печень. Озёра вишнёвой крови, стекающиеся к открытой кабаньей пасти с отвисшей нижней челюстью и пожелтевшими выпирающими клыками. Озёра эти были столь глубоки, что копыта убитого животного в них исчезли, сапоги Лиэса и Ральмунда утопали в них. Лиэс чувствовал на своём лице смрадное дыхание смерти, которое вызывало в нём панический ужас. Желание любыми способами выкрутиться и сбежать отсюда, туда, где не пахнет бойней и предсмертным испугом, сотрясало его.
– Вглядись в это… – прошептал Ральмунд над его ухом. – Неужели ты не чувствуешь, как тебя тянет сделать то же самое? Желторотый птенец, Лиэс, ты не понимаешь, что это за наслаждение: воткнуть в него меч и выпустить ему кишки! – издав хриплый смешок, Ральмунд выпрямился и потащил Лиэса за собой, отворачиваясь от растерзанных кабанов. – Когда он захлёбывается своим глупым визгом и смотрит на меня этими пустеющими глазами, знаешь, что я испытываю? Восторг… удовлетворение… Иногда я жалею, что не могу собственноручно делать то же самое с людьми…
Пошатнувшись, Ральмунд выпустил плечо Лиэса и, уже падающий, неуверенно шагнул вперёд. Оруэн и Сомер вовремя подхватили Принца под руки, но тот уже лишился сознания.
– Ваше Высочество! Ваше Высочество? – тревожно закричал Сомер. – Ваше…
– Молчи, – цыкнул на него Оруэн, – обычное нервное переутомление. Мы отвезём Его Высочество во дворец, а там он придёт в себя.
– Как и всегда случается, – будничным тоном прибавил Илкай, глядя не на брата, а на подсвеченные солнечным блеском кроны далёких деревьев.
Леди Виллиэн решительно шагнула в зловещий круг кабаньих туш. Её глаза запылали праведным гневом; она
