как будто для неё не могло быть новости радостнее, чем желание Принца её видеть. Одарив Сомера солнечной умиротворённой улыбкой, она покорно приняла его руку.
* * *
Совершенно разбитый и беспомощный, Ральмунд лежал на диване в своих покоях. Под голову ему придворные натащили гору подушек; Сомер распорядился приготовить крепкий кофе и принести шахматы, чтобы сыграть партию с Оруэном и этим развлечь Принца. Ральмунд сам был неплохим игроком в шахматы, но сейчас он чувствовал такую слабость, что не мог самостоятельно шевельнуть даже пальцем. Несколько пажей усердно махали над его головой веерами, а он равнодушно смотрел в потолок и, кажется, что-то обдумывал. После припадков Ральмунд всегда чувствовал истощение сил, и с каждым новым таким припадком оно становилось сильнее. В последнее время он часто стал спрашивать у Оруэна и Сомера, долго ли он проживёт.
– Долго, Ваше Высочество, – успокаивал его Оруэн с усмешкой, – проживёте дольше всех нас.
– Конечно, – поддакивал Сомер.
– А если я вас обоих сейчас перестреляю? – мрачно хохотнув, спрашивал Ральмунд и откидывался на подушки.
Сейчас он не пожелал слушать никаких утешений. Упорно протягивая вперёд руку с радужно мерцающим Королевским знаком, он приказывал слабым, но настойчивым голосом:
– Приведите леди Виллиэн. Зовите её ко мне, я хочу её видеть!
Пока Сомер отсутствовал, разыскивая леди Виллиэн во дворце, Ральмунд глядел в потолок, кусал губы и о чём-то тяжко вздыхал. Оруэну никогда не доводилось видеть его таким, и, тихо сидя у шахматной доски, он размышлял, чем подобное могло быть вызвано. Истинный сын своего отца, он родился при дворе и с малолетства привык интриговать и лгать, лишь бы не выпустить из рук Ральмунда – своё мощнейшее оружие и крепчайшую нить, привязывавшую его ко двору. Его многие не любили, он это знал и потому всеми силами держался за Принца, за гарант сохранения своей карьеры, репутации и, возможно, даже жизни.
Дверь покоев приоткрылась, внутрь несмело просунулась голова пажа.
– Ваше Сиятельство, – обратился он к Оруэну, – Его Сиятельство Мо и леди Виллиэн пришли.
– Пусть заходят, – взмахнув рукой, разрешил он и одним глазом сосредоточился на шахматах, а другим, причём куда более внимательно, на погрустневшем лице Ральмунда.
Сомер и девушка прокрались в комнату на цыпочках, лишь бы не потревожить больного, но тот сразу их заметил, и его туманные глаза прояснились.
– Леди Виллиэн! Я давно Вас жду. Пожалуйста, сядьте рядом со мной…
Амисалла встревоженно прокрутилась вокруг своей оси, с вопрошающим испугом поглядывая то на Сомера, то на Оруэна. Пряча глаза, Сомер мягко подтолкнул её вперёд; Оруэн посторонился, пропуская её к дивану Принца. Она нерешительно остановилась у богатых глубоких кресел в трёх-четырёх метрах от Ральмунда, её рука, побелев, стиснула изогнутый мягкий подголовник.
– Нет… ближе… ближе… – настойчиво проговорил Ральмунд и поманил её пальцем. –
