он, не знаете?
– Почему не знаю? Знаю. Он это, как его…
Соседка, уже собиравшаяся было сообщить местонахождение Матвея Петровича, вдруг подозрительно прищурилась:
– А вы кто ему приходитесь?
– Никто, – растерялась тетя Варя. – Знакомая. А это племянница моя.
– А коли никто, то это, как его… ступай отседа. Обе, значить, ступайте. Туда.
Старушка махнула рукой, показывая, куда именно надлежало ступать им обеим, и выходило, путь лежал аккурат к речке Желтой.
– Но как мы уйдем-то? – сказала тетя Варя, – Не повидав Матвея Петровича, что ли?
– Ступай, говорю, – сердито отозвалась бабуля. – Неча тут топтаться. Иди, иди.
– Но он нам очень-очень нужен, – вмешалась Сима, стараясь подпустить в голос побольше жалости.
– Зачем? – подозрительно сощурилась бабка.
– Дело в том, что в доме культуры ставят спектакль силами народного театра, – бодро заговорила Сима, решившись что-нибудь наврать; не торчать же им тут до ночи, в самом деле. – Матвей Петрович играет в нем главную роль, боевого маршала Тучкова. Сегодня он должен был прийти на репетицию, но почему-то не пришел. Вот мы и волнуемся.
– Да? – недоверчиво прищурилась соседка. – Чего-то Петрович не говорил ни про какой спектакль.
– Потому что пока это секрет, – от собственного вранья Сима воодушевилась. – Никому просили не рассказывать.
– А если никому, тогда это, как его, ты откуда знаешь?
– Так я тоже в народном театре состою. А в спектакле играю дочку Тучкова. Тетя Варя – его жену.
– Жену-у-у, – протянула бабуля и смягчилась. – Ясно теперь, куда Петрович кажну неделю ходит. Я-то думала, невесту завел, а он, это, как его, завел цельный театр. Ладно, чего вам на улице торчать. Скажу, конечно. Но только вы никому ни-ни. А то вдруг кто прознает, что изба пустая стоит, возьмет да залезет. Сейчас ведь какую моду взяли. Кому переночевать надо, с дружками посидеть али с девицей, залезут в избу пустующую, а уходя возьмут да напакостят. Ну что за поганцы?
– Вы хотели сказать, как нам Петровича найти, – напомнила Сима, видя, что тетя Варя уже места себе не находит.
– Так я ж сказала – идите, – соседка вновь махнула рукой. – Туда идите. Как раз до больнички и дойдете.
– Он в больнице? – ахнула тетя Варя, схватилась одной рукой за сердце, другой – за Симу.
– Ага. Утром смотрю – машина скорая стоит. А потом Петровича на носилках выносят. Он мне рукой только махнул. Я кричу – куда, мол, тебя, болезного, потащили. Он снова рукой машет, навроде как показывает, куда. А фершел, который его забирал, сказал, мол, в районку везем.
– Он при смерти? – спросила тетушка, в голосе которой уже слышались слезы.
– Да что ты, милая, – старушка даже рассердилась. – Не при смерти вовсе. Стал бы он разве рукой махать,
