рукавами, держа в руках высокий стул и шкатулку из красного дерева.
Донна Леона бесшумно шагнула в клетку, за ней последовал самый мускулистый мужчина, которого Мия когда-либо видела. Он был итрейцем, на вид – немного за тридцать. Края пышной бороды блестели сединой, густые волосы собраны в длинный хвост. Кожа у него была сморщенной, словно мятый лист бумаги; бровь, щеку и губу рассекал длинный шрам, искажая черты лица, из-за чего оно выглядело вечно насупленным. Глаза мужчины были налиты кровью, и он грузно опирался на трость с набалдашником в виде львиной головы. Опустив взгляд, Мия увидела, что к его левой ноге ниже колена крепился железный штырь.
Он хмуро изучил Мию серо-стальными глазами, и его голос захрустел словно гравий:
– Это девчонка.
Донна Леона подняла идеальную бровь.
– Я заметила.
– Бездна и кровь, донна, вы потратили тысячу сребреников на эту коротышку? Я не волшебник. Мне нужна глина, с которой можно работать.
– Она убила пятерых бойцов за пять минут, – отчеканила Леона. – И стоила каждой монеты.
– Что ж, тогда это просто охренительно. Поскольку у нас за душой не осталось ни гроша.
– В эту поездку мы приобрели еще два вполне достойных экземпляра. И не тебе меня осуждать, экзекутор. Если бы ты вчера не осушил все Сады, то был бы рядом со мной этим утром, когда я делала покупку.
Мужчина что-то проворчал себе под нос и вновь посмотрел на Мию.
– Вставай, рабыня.
Та молча повиновалась, встав с сомкнутыми руками. Итреец, хромая, обошел ее кругом, железная нога стучала по камню при каждом шаге. Девушка не проронила ни звука и смотрела в пол, пока он ее изучал. В дыхании здоровяка чувствовался запах алкоголя.
– Она слишком низенькая, – заявил он. – Руки короткие.
– Она быстрая, как ветер, – ответила Леона.
– Слишком молодая. Пройдут годы, прежде чем она будет готова к арене.
– Пять бойцов, – повторила Леона. – За пять минут.
– Она девчонка, – прорычал мужчина.
– Я тоже ею была, – тихо ответила донна. – И это никогда не делало меня хуже в твоих глазах.
– Да стоит мужчинам ее учуять, как у них снесет гребаную крышу!
– Разве мой отец не говорил то же самое обо мне, когда я посещала коллегию? И разве не ты попросил разрешения меня оставить? Чтобы я могла учиться?
– Это совершенно другая история, ми донна. Вы – дочь домина. А эта соплячка будет спать в казарме со всеми остальными.
– И пока она не проявит себя на Отсеве, ты позаботишься о том, чтобы мое вложение оставалось в целости и сохранности, – холодно произнесла Леона.
– Она ни за что не переживет Отсев.
– Тогда у тебя появится счастливый повод сказать мне: «А я говорил», экзекутор.
Здоровяк хмуро взглянул на Мию. На долю секунды она встретилась с ним глазами. В черных зрачках девушки пылала ярость,
