на картину, изображающую какие-то извращения над искусством. – Так он сто лет здесь висит. И гадость та еще.
– Неа. – А у меня в голове уже парочка пухленьких малышей.
Потому что Он был прекрасен. Русоволосый, с мужественными чертами лица, подтянутый, высокий и… и мой личный фетиш – в солнечных очках с темной оправой.
– В меня? Но я думала, что с чувствами ко мне мы разобрались еще в песочнице, когда я поделилась ведерком. Были же времена…
Яну я слушала вполуха. Смотрела на самого прекрасного мужчину на свете и пыталась думать. А кто он? И что делает в доме Янины?
***
– Знаешь, возможно, если бы дьявол оставил где-то свои контакты, я бы обратилась к нему за помощью в сдаче зачета этому извергу, – грустно проговорила Яна, лениво помешивая пенку из мороженого в своем ненадпитом гляссе.
– Есть подозрения, что твои пожелания исполняются. А вот изверг явно неверно представлялся. Надо было говорить: “Доброе утро, студенты. Это я, ваш новый мучитель, Дьявол Дмитриевич Извергов, неприятно познакомиться”.
Янка невесело хмыкнула.
– Даже инициалы близки к слову “Ад”. Артем, мать его, Дмитриевич…
– Интересно, он в жизни такой же? Наверное, чтобы стать его другом, надо сдать какой-либо экзамен, а кандидаткам в девушки требуется подготовить резюме и особенно сложный научный проект, – продолжала фантазировать я.
– Путь к сердцу мужчины лежит через диссертацию… – со вздохом произнесла Янина.
– А на пути лежат те, кто пытались ее написать… – в тон ей дополнила я.
Это было лучшее место, чтобы реанимировать свое настроение после заваленного экзамена – любимое кафе не одного поколения учащихся. Мы сидели за удачно освободившимся столиком в кипящем жизнью заведении, где студенты наполнили каждый уголок, вытесняя и людей рабочих, и воздух. Столь божественную и вкусную выпечку трудно найти не только в городе, но, по-моему, и в другой стране. Ради нее можно было потерпеть духоту и жару. Да что там, ради этих булочек с вишней или маком можно было потерпеть даже Артема Дмитриевича! Хотя тут я, наверное, погорячилась…
– Ян, ты будешь допивать свой кофе? Он скоро молитву читать начнет ради благосклонности твоей.
– Да, сейчас. Вот прикину, как можно утопиться в чашке, и сразу благосклоннюсь.
– Но-но-но! – погрозила я ей пальчиком, доедая последний кусочек вишневого пирога. – Боже, как же это вкусно!.. – простонала, с печалью осматривая пустую тарелку.
– Не могу не согласиться. Можешь мне для дома взять? А я пока допью… Кстати! – неожиданно что-то вспомнив, дернулась Янина. – У меня для тебя сюрприз!
– А мне он точно понравится? – насторожилась. Знаем мы эти сюрпризы… Не первый год уже сюрпризимся… Бывали случаи, когда сюрприз превращался в сущее наказание. Например, когда неожиданный подарок решили сделать и мама, и подруга, поэтому мне пришлось выбирать между концертами двух любимых исполнителей. А еще пару раз сюрпризы заканчивались конфузом. Заказанный торт вызвал аллергию, подаренные цветы перепутала служба доставки, вечеринка, что была организована заранее, накрылась из-за отсутствия света в квартире… И это я еще не вспомнила про бытовые и мелкие сюрпризики! Короче, с ними явно не везло.
– Не уверена. Но удивит уж точно!
Подруга значительно повеселела, а я значительно посмурнела. Кажется, я ненавижу сюрпризы…
Отстояв пренеприятную очередь и закупившись вкусняшками для Янки, вернулась к ней и с надеждой произнесла:
– Мой внутренний Хатико шлет тебе приветы и просится домой. Одолели ли вы свою порцию кофе в сей неравной борьбе, о Янина Аркадьевна?
– Ты просто невыносима. Иду я, иду, – пробурчала подружка, подхватила сумку и, тряхнув волосами, направилась на выход. К сюрпризу, ага.
День выдался откровенно сложным. Бессонная ночь в компании конспектов, быстрые и судорожные сборы на экзамен, сложные вопросы и неприятный выговор от Изверга… Да что там – день можно было смело вносить в один из нелюбимых. Сейчас же мы ехали с Яной порознь, разделенные бескомпромиссной толпой, я боролась с диким желанием заснуть прямо здесь, стоя, прислонившись к поручню, а вокруг находились жаркие и ароматизирующие люди, ибо лето – суровая пора года для общественного транспорта.
Мимикой и жестами договорившись с Янкой выйти пораньше и пройти лишние десять минут пешком, жадно вдохнула свежий воздух, неведомо как просочившийся в конец салона. Счастье есть! А уж вывалившись из тесного салона, от него можно умереть.
– Знаешь, Яна, сегодня я хочу фильм. И пиццу. На ужин. Приготовим или закажем?
– Заказ. Не хочу возиться ни с чем. Но фильм
