она сообразила, как появились волки. Но только когда путь перегородили медведи, а волки замедлились, догадалась, что ее просто загоняли в нужное место. Останавливая машину, она ворчала:
– Наверняка, ведь, не живые. Или мифические. Или еще какие-нибудь. Карачун, небось, помирает от смеха, видя, мою наивность.
Но вперед из-за медведей выступил не Карачун, а Просвист, одетый в спортивный костюм и кроссовки. Ада посмотрела на него со столь явным недоумением, что он пояснил:
– Так некогда одеться-то было. Торопился. Ты следующий раз бежать будешь, заранее предупреждай. Все равно догоню, так, хоть, оденусь нормально.
– А Карачун где? – вылепила Ада, которая ожидала увидеть именно его.
– Соскучилась, что ль? – хохотнул Ветран. – Он так быстро, как я, не может. Вот охрану прислал. Чтобы тебе страшно не было, – подмигнул и отправился к машине. Забрался на пассажирское сиденье и оттуда окрикнул: – Чего стоишь? Нам еще обратно ехать.
– А вы не на машине разве?
– Вот, чудная, девка! Как бы я догнал тебя на машине-то. Своим ходом. По воздуху, с ветрами. Только они и поспели за тобой.
Ада скосила взгляд на медведей и волков, что сидели поодаль: ручные волки, медведи и летающий мужчина. Что следующее на этой ярмарке безумия?
На обратном пути и при нормальной скорости оценила: докуда продлился побег. Коченево – поселок, что проехала последним. И все же она не жалела о попытке: оно того стоило. Хотя бы для того, что бы после не корить себя за бездействие.
Раз не вышло, то осталось надеяться на других Морозов. Тех самых, кого так опасается Карачун и даже учел в договоре.
Глава 7
К трем часам ночи паника на маленькой базе под Челябинском достигла пика. Люди отлично понимали: до утра от поисков толка нет и возможный результат – новые потери, но сдаваться отказывались. Выдвигались все новые предположения о том, куда могла подеваться старшеклассница. Каждое следующее – более устрашающее, нежели предыдущее. Самым вразумительным за последние полчаса стало – дождаться утра, когда к поискам присоединится МЧС. Хотя, после табуна, истоптавшего все дороги туда и обратно и не по разу, надежды мало.
Ирина Николаевна, мама Снежки, давно прекратила смотреть на часы, плакать, предполагать худшее, а впала в странную прострацию и, сидя на стуле, смотрела в одну точку. И только губы беззвучно шевелились, нашептывая нечто похожее на «зима». Ее не верилось, что ее тихая домашняя девочка, правда, пропала. По дороге на базу она, не переставая, твердила мужу Александру, что это ее вина, поскольку заставила Алю ехать. Что Алечка не хотела: она точно помнит. Чувствовала, наверное.
Звонка не услышала, а супруг не стал отвлекать и сам извлек увесистый телефон из внушительной дамкой сумки. Такой, что и батон свободно вместит и пакет молока за компанию. Он цокнул языком, глядя на неопределившийся номер, подвигал бровями и принял вызов.
– Аля?
