был сложить осколки мысленно. Потом Чейд стал вручать мне глиняные черепки или обрезки кожи в мешке, и я должен был собрать из них миску или часть упряжи. Со временем он начал подбрасывать в мешок лишние, но похожие на нужные фрагменты. Все эти упражнения нужны были, чтобы я научился представлять целостную картину по нескольким разрозненным фактам и слухам.
Так что теперь мой разум привычно складывал мозаику из осколков сведений – кусочек за кусочком становился на место, и мне казалось, я слышу шорох, с которым черепки ложатся один к другому. Рассказ посланницы о том, что у нее забрали детей, подошел к словам Шута о том, что Слуги разводят Белых Пророков. Белый народ, наделенный способностью провидеть будущее, исчез много лет назад. Так сказал мне Шут, когда мы оба еще были детьми. По его словам, Белые начали создавать семьи с обычными людьми, их пророческая кровь становилась все жиже в каждом новом поколении, и в конце концов стали рождаться дети, вовсе не похожие на Белых и даже не подозревающие о своих предках. И лишь изредка волею случая на свет появляется ребенок, унаследовавший черты и способности Белых. Шут был одним из таких детей. Ему повезло – его родители сразу распознали в нем Белого. Они знали, что в Клерресе есть школа, где таких детей учат записывать свои сны и видения будущего. Там есть огромная библиотека с записями всевозможных пророчеств. Слуги школы изучают эти свитки, чтобы знать, как может сложиться будущее мира. И родители еще ребенком отдали Шута в эту школу, чтобы там его научили использовать свой пророческий дар на благо всех людей в мире.
Но Слуги не поверили, что он настоящий Белый Пророк. Об этой части его жизни мне было известно немногое. Шут и раньше говорил, что ему долгое время не давали покинуть школу, когда он почувствовал, что уже готов отправиться в большой мир и повернуть будущее в нужную сторону. В конце концов Шут сбежал, чтобы исполнить предназначение, в которое верил.
А теперь выясняется, что школа и вовсе была отвратительным местом. Я помогал Барричу скрещивать собак и лошадей, чтобы добиться нужных признаков у потомства. Я знал, как это делается. Жеребенок от кобылы белой масти и такого же жеребца не обязательно родится белым. Но если он все же будет белым, то можно случить его с белой кобылкой – возможно, даже от тех же родителей, – и их потомство уже почти наверняка будет белым. Поэтому король Шрюд при желании мог иметь сколько угодно светлых лошадей для своей стражи. Баррич следил, чтобы среди его табуна не было слишком тесного кровосмешения, иначе жеребята стали бы рождаться хромыми или уродливыми. Он бы стыдился, если бы такое случилось из-за его небрежности.
А Слуги – они настолько же щепетильны? Едва ли. Должно быть, они просто берут детей с белой кожей и бесцветными глазами, растят и получают от них потомство. У некоторых из родившихся от таких связей проявляется пророческий дар. Слуги используют этих детей, чтобы заглядывать в грядущее и понимать, как малые и большие события могут его изменить. Из рассказов Шута выходит, что они занимаются
