и чего ждала все четыре года.
Карлиньо с улицы Флорида
«Mi Buenos Aires, tierra florida Donde mi vida terminaré». («Мой Буэнос-Айрес, земля цветущая, Там я закончу жизнь свою»)[10]
На авеню Флорида хоть раз побывал каждый: туристы из американского штата Флорида и из аргентинской провинции Хухуй, портеньо из микроцентра и жители провинциальных пригородов. Шумная, суетливая, с выкриками менял из нелегальных пунктов обмена валют и зазывал из сувенирных лавок, Флорида напоминает Арбат восьмидесятых годов. Здесь можно увековечить свой образ у уличного художника или карикатуриста, послушать шарманщика и посмотреть на шоу с куклами, купить сувениры для всего семейства или трудового коллектива фирмы и поглазеть на витрины, заполненные знаменитой аргентинской кожей, пик интереса к которой упал так же быстро, как взлетели цены на нее в последние годы.
Посередине улицы, около ее пересечения с авеню Кордоба, вот уже лет двадцать можно посмотреть и даже поучаствовать в уличном шоу танго. Карлиньо, неизменный ведущий шоу, так же не отделим от всеобщей суматохи Флориды, как бомбиша (металлическая трубочка) от мате (вырезанного из тыквы стаканчика), из которого с помощью этой самой бомбиши аргентинцы пьют травяной напиток мате; в нем, говорят, и кроется секрет непостижимости этой нации.
То ли благодаря мате, то ли по каким-то другим таинственным причинам Карлиньо не меняется, и спустя двадцать лет на Флориде, пропустив через свое танго-шоу не одно поколение танцоров и выдав им свой уличный диплом, как пропуск в большую взрослую жизнь, Карли в 55 лет выглядит точно так же, каким он был и в тридцать пять, и в сорок. Маэстро застыл во времени вместе с мелодиями танго, под которые он танцует на расстеленном на брусчатке куске брезента, имитирующим танцевальный пол и спасающим каблуки балерин от застревания между булыжниками. В шляпе-котелке, костюме, неизменном белом шарфе, со шрамом над верхней губой, Карлиньо не только виртуозно танцует, но и профессионально зазывает толпу и добивается, чтобы та не скупилась на денежные знаки, бросаемые в шляпу, с которой он обходит собравшихся вокруг самодеятельной сцены прохожих. Произнося расхожие фразы на разных языках мира, Карли заигрывает с туристами, корит тех, чьи пожертвования на уличное искусство малы, рассказывает походя анекдоты и добивается неплохих сборов – ведь разделить их под конец вечера надо на всех участников шоу; они все вместе пойдут в расположенный неподалеку ресторанчик ужинать и будут раскладывать двушки, пятерки и десятки на равные кучки, подобно Остапу Бендеру и Шуре Балаганову, про которых, конечно же, им неизвестно, но Карлиньо шевелит губами при подсчете смятых купюр, совсем как герой советской классики в знаменитой сцене.
Хосе Карлос Ромеро Ведия, рожденный в соседней Боливии, в Аргентине выдает себя за бразильца. В придачу к своим талантам он еще и неплохой маркетолог, создавший свой образ по всем законам современного брендинга: боливьянцы больше ассоциируются с торговлей в овощных
«
