Но Андрею там не полюбилось. Да нечему и полюбиться было. Князья беспрестанно ссорились, нарушали клятвы, призывали половцев на Русскую землю. Бояре и народ, особенно в Киеве и Галиче, своевольничали.
Черные клобуки были немногим лучше половцев, так же за деньги и добычу готовы были служить всякому и всякого оставить, так же падки на грабеж. Часто вместо того чтобы помогать русским против половцев, тайком помогали этим разбойникам.
Андрей по своему уму видел, что эта неурядица не кончится добром для Русской земли, что надо старшему князю быть старшим не только на словах, но и на деле. А можно ли было таким сделаться киевскому князю? Как только он становился великим князем, то прежнюю свою землю отдавал кому-нибудь из родных. Значит, под властью у него и оставались одни киевляне да черные клобуки. А не захотят они его слушаться – что тогда ему делать? Ждать помощи от родных? Да еще захотят ли они помогать и когда-то придут на помощь?
Конечно, если бы можно было вполне положиться на верность киевлян, то князья киевские еще могли бы как-нибудь управляться. Но одни киевляне думали, что у них должен был княжить самый старший князь, а как начались у разных родов споры за старшинство, то где же было народу распознать наверное, кто старший. А другие киевляне того держались, чтобы был хотя и не старший, но лишь хороший князь. Но старшие князья не соглашались на это. Особенно дяди не уступали старшинства племянникам.
В старину на Руси закона о наследстве престола не было. Один князь себе присваивал Киев, другой себе, а киевляне старались в пользу того, кто был для них выгоднее. Это им так полюбилось, что они стали противиться новому порядку, который хотел ввести Андрей Юрьевич и при котором им нельзя было бы своевольничать. Поэтому он уехал в бывший удел своего отца. Там были только два старинных города: Ростов и Суздаль. Все прочие были построены Юрием; иные после построил и сам Андрей. Жители новых городов очень любили Юрия и Андрея, своих благодетелей, и не думали о княжеских счетах о старшинстве. Будь Андрей моложе какого-нибудь Олеговича, они все-таки заступились бы за Андрея. Андрею Юрьевичу именно и нужны были такие люди, которые бы за него всегда стояли, потому что он замыслил великое дело – покончить все княжеские счеты о старшинстве и заставить всех князей поступать по его воле.
Когда Юрий умер, Андрей Юрьевич взял всю Суздальскую и Ростовскую землю себе, братьям не дал уделов и даже выгнал из их земель. Иначе и нельзя было сделать. Если бы он допустил разделить свое княжество, то не был бы столь силен, чтобы заставить иных князей покориться. Братья сердились на Андрея, бояре тоже озлобились на него за то, что он не позволил им своевольничать и притеснять простых людей. Сердились еще на него жители Ростова и Суздаля за то, что он больше их городов любил Владимир на Клязьме и почти всегда жил в нем. Но Андрей Юрьевич продолжал свое дело.
В соседстве с его княжеством жили болгары. Он победил их и увеличил свою землю. Новгородцев он заставил себя слушаться, хотя они раз и побили его войско.
