и даже прихожанам казалось, что во время этих прогулок ему хочется побыть наедине со своими мыслями, на что он всегда отшучивался и отвечал, что люди на свежем воздухе более разговорчивы и гораздо чаще подходят. Но этот день, похоже, был исключением. Во время его очередного прохода по «цветущим тропам» прихожане лишь встречались с ним взглядами и кротко улыбались, либо кивали в знак признания и почитания, но подойти и заговорить желающих, на удивление, не было. В такие редкие дни святой отец любил приходить на отвесный склон, садиться на скамейку, от которой всегда ощущался запах свежего дерева и любоваться удивительным морским пейзажем. Он как будто сидел спиной ко всему миру, и, казалось, что где-то на пересечении морской и небесной синевы его взор встречался со взором Господа.
Так было и в этот день: отец Глеб сидел на своей любимой скамейке, погруженной в собственные думы, а его взгляд уже щурился где-то на пересечении моря и неба, как вдруг чья-то рука плавно легла на его плечо. Мужчина ненадолго задержал дыхание, ибо почувствовал самое родное на свете прикосновение – прикосновение руки его единственной дочери. Святой отец, не оборачиваясь, положил свою руку поверх её руки и произнёс:
– Ну, здравствуй, дочка.
После чего они крепко обнялись.
На удивление святого отца его дочь была не одна. Подле неё стоял парень – прыщавый и долговязый, лет семнадцати, с длинными волосами и в кожаной куртке. Молодой человек явно нервничал, переминаясь с ноги на ногу, и постоянно теребил что-то у себя в руке.
– Я так рада тебя видеть, папа. Извини, что незаметно подкралась. Надеюсь, не напугала?
– Ханна, дорогая, не говори глупостей. На твои выходки у меня уже много лет как крепкий иммунитет.
– Неплохо бы и мне такой же иммунитет на твоё чувство юмора.
Они оба рассмеялись, а молодой человек ещё больше смутился. После недолгой паузы отец Глеб произнёс:
– Я так понимаю, этот молодой человек пришёл с тобой.
– Да, папа, – Ханна утвердительно кивнула, – его зовут Алексей. Он – мой пациент и очень хороший друг.
– Ну что ж, тогда предлагаю нам троим разместиться здесь, – мужчина жестом головы указал на скамейку.
Ханна села рядом с отцом, а молодой человек, поколебавшись несколько секунд, присел с девушкой, чуть отодвинувшись от неё.
– Итак, я полагаю, твоему другу нужна помощь?
– Да, всё правильно, папа, – девушка набрала в лёгкие побольше воздуха и с опаской посмотрела на отца, – Лёше нужна татуировка.
Отец нахмурил брови и пристально посмотрел на дочь. Ханна была похожа на каменную статую, даже её глаза застыли в ожидании.
– Ты хочешь попросить моего благословения на это? – произнёс через некоторое время отец Глеб.
В этот момент молодой человек впервые посмотрел святому отцу прямо в глаза. Мужчине удалось разглядеть предмет, который Алексей постоянно теребил у себя в руке. Это было не что иное, как маленький крестик у него на запястье.
– Нет, папа, я хочу, чтобы ты её сделал сам.
Часть первая.
Глава 1
Дом Назара и Мавры располагался на юге России. Это было одно из тех уединённых мест, которого не было видно любопытным туристам, проезжающим по узким скалистым дорогам и вечно пристающим к местным жителям с одними и теми же вопросами. Из окон их дома можно было наблюдать один из лучших морских пейзажей во всём Краснодарском крае. Этот вид мог заворожить даже самого капризного художника или писателя, находящихся в постоянном поиске новых источников вдохновения и, что ни говори, заставить воспрянуть духом самого отчаявшегося человека. Именно после переезда в дом у моря Назар написал своё первое полотно. В противоположной части дома из окон их комнат можно было увидеть горы, величественно простирающиеся вдаль. Если Назар любил находиться в части дома, открывающей ему бескрайние морские просторы, то Мавра, жена Назара, глаз не могла оторвать от горных вершин, особенно во время сильных гроз. Грозы в горах всегда её завораживали. В этом не было ничего удивительного, ведь Мавра была родом из тех мест.
Назар и Мавра переехали в этот дом около четырнадцать лет назад. Их семью можно было считать одной из самых загадочных во всём Краснодарском крае.
Род Назара славился способностью лечить людей от различных болезней, порой даже от самых тяжелых и, по словам народным, – неизлечимых. Все мужчины, появляющиеся на свет в его роду, становились потомственными лекарями или врачами. Среди местных ходили слухи, что его род практиковал белую магию, ибо некоторые случаи чудодейственного выздоровления людей были подобны исцелению от рук высших сил. Сам же Назар, в отличие от своих предков, считался не только лучшим врачом среди коллег, но ещё и получил признание людей за счёт удивительных
