отцовской рукой. Причём и сам Глеб обладал природным талантом к рисованию. Только, в отличие от отца, он любил рисовать в карандаше. Рисунки сына скорее напоминали Назару схематичные наброски для чего-либо, нежели законченные произведения.
Что касается Армины, то она была точной копией матери, но с некоторыми погрешностями. Замкнутая, немногословная, очень избирательная. В свободное время её можно было застать за книжкой по философии, психологии или религии, причём весьма не соответствующей её возрасту. Она так же, как и Мавра, любила горные пейзажи и грозы и не любила многолюдные улицы. Кроме матери лишь один человек основательно вошёл в её жизнь и занял там определённое место, лишь к его мнению она могла прислушаться и извлечь что-то для себя. Этим человеком был Глеб.
Глава 2
Это было ничем не примечательное утро. Назар, как обычно, собирался на работу со свойственным ему воодушевлением, а Мавра, желая показаться заботливой и примерной женой, готовила ему обед.
– Мавра, дорогая, ты ведь не хочешь, чтобы я лопнул, – смешливо произнёс мужчина, подмигнув при этом своей жене.
– Вовсе нет. Твоя работа просто обязывает тебя нормально питаться. Постоянные стрессы и растрата энергии очень сильно сказываются на здоровье, Назар. Уж тебе ли этого не знать.
– Не переживай за меня так. Ты же знаешь, что моя семья и это место самые чудодейственные источники восстановления сил и энергии.
Мавра вновь захотела вставить в диалог свой аргумент, но Назар не дал ей этого сделать. Со свойственным ему эффектом неожиданности он прижал жену к себе и страстно поцеловал.
– У меня аж ноги подкосились, – произнесла Мавра, глубоко вздохнув, глядя ему в глаза, – и как тебе всё время это удаётся…
– Это мой большой секрет, – Назар улыбнулся своей ослепительной улыбкой, – всё я побежал, – произнёс он, захватив собранный женой обед, и устремился к двери слегка пританцовывающей походкой.
– Вернёшься как обычно? – крикнула ему вслед Мавра, но ответа не последовало.
Мавра подошла к окну и пристально посмотрела на море. О чём думала сейчас эта женщина, суждено было знать только ей самой. И никто не знал, сколько бы продолжалось состояние её телесного оцепенения, если бы не быстрый топот приближающихся знакомых шагов. Мавра слегка тряхнула головой и резко отвернулась от окна, нахмурив при этом брови.
– Море вновь чем-то тебя огорчило? – Глеб стоял напротив неё, облокотившись на край стола, и загадочно улыбался.
– Вовсе нет, – женщина отвела глаза, – я просто задумалась. Собираешься на работу?
– Да, хочу побольше заработать за летние каникулы.
– Интересное обещает быть лето, Глеб. Ты окончил школу, в сентябре поступишь в университет, если, конечно, захочешь пойти по стопам отца, уедешь из дома, начнёшь новую самостоятельную жизнь.
