железнолицых. И то – на роли личных подчиненных Его Величества.
Впрочем, я все равно от души не советую нарываться. Их право на убийство никто не отменял.
– Что ж, наша экскурсия закончена, – объявила Селия. – Ждем вас завтра в девять утра. Будьте готовы: работы полно, а рук мало.
***
Я собиралась выйти из Ведомства, когда путь мне перегородила влетевшая в стрельчатое окно алая ташени. Бумажная птичка, вереща, врезалась мне в грудь, после чего обессиленно упала.
Я подняла ее, осторожно оглянувшись: никто не заметил странной реакции волшебного предмета на прикосновение ко мне? Обычно ташени не обмякают в руках адресата, а, напротив, мило чирикают.
Алый – это цвет Дахху. А Дахху должен был найти потерявшегося мальчика, жертву бокки. Так что новости от него – это важно.
«Воздушная гавань. Ждем», – гласила записка.
Очень содержательно, спасибо, друзья. То, что надо изголодавшемуся по информации человеку!
Я запахнула плащ-летягу и вышла на улицу.
Глава 4. Трудности амнезии
Два самых дорогих района Шолоха – это Верхний и Нижний Закатный Кварталы. Верхний квартал, также именуемый «Королевской милей», отдан госучреждениям. В Нижнем квартале располагаются поместья семнадцати знатных Домов.
Энциклопедия «Доронах»
под авторством Дахху из Дома Смеющихся,
черновик первый
Хозяева «Воздушной гавани» удивились бы, узнай они, что мы с Кадией и Дахху считаем их ресторан нашим «штабом».
Тем не менее, так оно и было.
В откровенно туристической «Воздушной гавани» мы обсуждали великие планы по захвату миру, тосковали о несбывшемся и банально сплетничали.
Мы регулярно жаловались на то, что «Гавань» нам надоела, еда тут шлак, сидеть на крыше – холодно, цены задраны, и вообще, пора бы найти «штаб» поуютнее, но… Сложно было решиться на предательство.
Ведь именно в «Воздушную гавань» мы пришли в наше первое утро в Шолохе после окончания учебы. Семь лет жизни в Смаховом лесу, под крылом наставника, и вдруг – возвращение в большой город. На родину, но позабытую. Казалось, совсем чужую.
«Гавань» стала для нас первым заново обретенным местом в столице. И мы прикипели к ресторанчику всем сердцем, сколь бы скверным он ни был. Я считаю, легко отделались. Другие так прикипают к людям.
Выпустились мы в начале зимы.
Кадия и я, прощаясь с магистром Орлином, рыдали взахлеб. Старому мастеру даже пришлось отобрать у нас только что врученные дипломы, потому что иначе они бы утонули в слезах и соплях. Дахху переминался рядышком и тоже заметно грустил.
Забавно – мы ведь так ждали конца учебы! С придыханием считали дни до «взрослой» жизни.
Но, когда дверь в хижину Орлина захлопнулась, только у Кадии всё сложилось, как
