– прирожденный ученый. Такой, знаете, настырный теоретик, который может годами докапываться до истины в каком-нибудь Чрезвычайно Важном Вопросе типа «пользовались ли мотыгой народы Северной пустоши в IV-V веках?».
Дахху давно мечтает написать «Доронах» – энциклопедию о Лесном королевстве, в которой он раскроет всю суть нашей истории и культуры.
Но друг слишком боится провала, поэтому исследование всё еще в проекте.
Компенсируя, Дахху доходит до самой сути в других, отнюдь не столь полезных вещах.
Так, когда я поднялась в «Воздушную гавань», друг по десятому разу читал меню. Он изучал его так внимательно, будто надеялся найти секреты древних магов между строк. Или хотя бы какое-то новое, еще не опробованное нами блюдо – что тоже вряд ли.
Первой меня заметила Кадия:
– Кого я вижу, хей-хей! – подруга помахала из соломенного кресла, стоявшего у самого парапета. Улыбка Мчащейся, обнажающая и верхние, и нижние зубы, была настолько широкой, что не умещалась на лице.
Я выжидающе уставилась на ребят:
– Ну, порадуйте старушку Тинави! Что там с мальчиком?
Дахху развел руками:
– Никто не знает. У парня амнезия, – и друг рассказал все по порядку.
Утром, догнав беглеца, Дахху замешкался, ведь за ночь мы успели выстроить непростые отношения с подростком. Спасли его, но потом связали (страшно сказать – розовыми простынями…). Причем о спасении мальчик не знал – был в обмороке. Зато простыни прочувствовал по полной программе.
Незнакомец заговорил с Дахху первым: дрожащим голосом поинтересовался, что случилось. Как выяснилось, он не помнил ровным счетом ничего: зачем гулял в полночь? Где живет? Даже собственное имя вызывало у подростка глубочайшие сомнения. Потом он утвердился в мысли, что его зовут Карл.
Дахху вместе с мальчиком отправился в Лазарет. Там друг активно размахивал лекарским амулетом, поэтому их без очереди пропустили к старшему знахарю курса. Тот провел осмотр по высшему разряду, применил новомодные «просвечивающие» заклинания (я даже не хочу знать, что это), и вынес вердикт – мальчик здоров. Но беспамятен.
Ночную историю лекарь узнал без мистических подробностей (дескать, наткнулись на парня на обочине) и без вопросов выделил для Карла койку в палате.
– И что теперь? – спросила я.
– Будем восстанавливать его память, – Дахху пожал плечами. – Пока ясно одно: Карл не из Шолоха. Мы нашли слабые следы воспоминаний, по которым видно: не наши названия, не наша еда, необычная одежда… Он явно чужестранец. Только непонятно, его семья переехала сюда жить или просто путешествует?
– Еще есть вариант, что он сбежал из дома, – Кадия со значением подняла указательный палец, – Тогда, конечно, огонь!
Я вздохнула:
– Думаешь, очередной искатель долголетия?
– Конечно. Юный и отчаянный. Розовощекий и розовопростынный.
