к боли. А шаг мой (оно как я превозмогал себя) становился шатким. Меня иноредь так раскачивало из стороны в сторону, не редко бросая прямо на растущие стволы деревьев, и тогда я цеплялся за сухие ветви руками, повисая на них, да словно набираясь сил. Лишь потом, тягостно встряхивая головой, продолжал свой путь.
Впрочем, и в этот раз я не смог долго бежать, а миновав каменистое дно ручья, где в небольших углублениях чуть поблескивала в наступающей ночи вода, и оное в свой черед разграничивало для моей родни понимание их поселения и диких территорий, повалился на землю, уткнувшись лицом в сухостой травы, листвы и ветвей, застыв на чуть-чуть. И тотчас тягостно вздрогнул, почувствовав, как шелушащиеся серые пятна и пузырьки на моей коже словно наполнились изнутри водой, сменив свою сухую консистенцию на мокнущую, а на спине моей, куда воткнулась стрела, кровь, сгустившись, образовала плотную корочку, слипшись с самой рубашкой, надетой на мне. Да только сама кровь, будто сменив свое течение, не перестала плескаться в моем рту, и при любом движении вытекала через сомкнутые губы мне на подбородок.
Лежал я одначе опять не долго. Понимание того, что если меня найдут, не выжить никому… Ни мне, ни им, переполняло меня ясностью и особыми моими способностями, которые, в отличие от путешествий, я в себе ненавидел и боялся, всегда стараясь не доводить ситуацию до их проявлений. Сейчас осознание, что все может завершиться плохо, было слишком сильно еще и потому, как я плохо себя чувствовал уже который день. Ибо шелушение кожи с некоторых пор стало доставлять мне боль, а отстающие от возникающих корочек мельчайшие крохи формировали на таких местах глубокие, незаживающие и очень болезненные язвы. Красные пятна, имеющие окаймление из прозрачных пузырьков, наполненных жидкостью, серебристые узелки появились у меня еще на голове, лице, и ладонях, пальцах также доставляя неприятные ощущения.
Лишь поэтому я вновь и вновь приходил в поселение за едой, которую естественным образом крал. И если до этого случая мне удавалось во время ретироваться оттуда, то сейчас явно не повезло.
А может это пришло, как говорится, наказание… Ведь теплый сезон в этом году выдался весьма засушливым, жарким. И моим родственникам, которые в основном занимались собирательством и скотоводством, не удалось вырастить и сохранить необходимого количества скота на зиму. Сейчас же когда и в осенний период земля, иссушенная солнечным светом, лишь в ночной период хоронилась от жары, сгубив остатки ягод, фруктов, орехов, люди боролись и за то малое, что им дала планета, не желая делиться с таким не нужным уродом коим являлся, в их понимании, я.
Сейчас почему-то, когда мне стало столь сложно ориентироваться в пространстве и видеть, пришло осознание того, что эту ночь я точно не переживу. Однозначно не переживу, и даже не важно сумею ли добраться до своей норы или нет. В любом случае с воткнутым в спину древком стрелы и ее наконечником,
