нашёптывать: «Чик-чирик, чик-чирик». Птица не соглашалась. Чик-чирик.
Он пожалел, что родился без крыльев, хотя в детстве мама рассказывала, что на небесах у него вырастут большие белые крылья. Ему хотелось улететь прямо сейчас, но, как он ни старался, крылья не отрастали. Поэтому он решил отпустить хотя бы разум и уснул.
Когда его разбудил ликующий голос брата, солнце уже скрылось.
– Якоб! Иди сюда, почти получилось! Я хочу, чтобы мы сделали это вместе.
Якобу казалось, что его одежда и кожа покрылись инеем. Чувства притупились, а телом он управлял будто издалека. Якоб глубоко вдохнул, пытаясь по запахам понять, жив ли он. В носу перемешались ароматы грибов, сырой почвы и древесины, все такие чистые и сильные, что голова закружилась. Он заставил тело подняться и направился в нужную сторону.
Якоб подошёл к краю ямы.
– Наконец-то, – тёмный силуэт Мартина обернулся к нему. – Ты уснул что ли? Спускайся и помоги мне.
Мартин стоял на коленях и нажимал на лом, всунутый под крышку гроба. Щель становилась всё шире. Якоб поскользнулся во время спуска и свалился на Мартина.
– Аккуратнее, идиот! Хватайся со мной и дави изо всех сил.
Якоб послушался, и они оба навалились на лом. Дерево сопротивлялось. Оно не желало гнуться, не соглашалось с тем, что должно треснуть. Мартин прикладывал все силы, черпал их из неведомых запасов, которые у обычного человека уже давно бы иссякли. Он стиснул зубы, издавая хриплое рычание.
Дерево не выдержало и поддалось. Когда это случилось, Якоб рухнул без сил и заплакал, будто своими руками убил что-то живое.
Мартин вскрикнул, схватившись за голову. Головная боль чуть не разорвала его, прежде чем отступила. Ему показалось, что из уха течёт кровь. Плеча что-то коснулось. Мартин вздрогнул и отстранился, наткнувшись на грунтовую стену ямы. Над ним склонился Якоб и положил руку ему на плечо.
Мартин обрадовался, что брат рядом. Последнее, что он помнил, это как наставил на него пистолет, а дальше всё было смутным и чёрным.
– Почему мы до сих пор в этой канаве? – пробормотал он. – Я помню, что ты вёл себя, как чёртов зомби.
– Ты тоже, брат.
Рядом что-то заскреблось, глухой звук доносился из ящика, который они откопали и на котором сейчас лежали.
Братья замерли, открытые дождю. Якоб заскулил и прижался к Мартину, накрыв голову руками. Он что-то нашёптывал, вернее, щебетал. Чик… чирик.
Мартин не отрывал взгляда от дряхлого ящика и прислушивался. Что это шумело? Это могло быть какое-нибудь животное. Возможно, крот, у них есть когти.
– Якоб, чёрт, приди в себя. Испугался жучков-червячков. Вставай.
Под досками снова что-то заскреблось, намного дольше и с удвоенной силой. Что-то царапало себе путь наружу. Раздался неровный, корёжащий звук, словно ручная пила резала по дереву.
В сгущающейся ночи Мартин успел увидеть, как к его ногам прикатился
