пчхи!.. понка! Чхи-хи-хи-хи!
В следующие разы кувыркался, взмахивая лишь одной рукой, а другой сжимал ноздри.
Снова заварил чай, благо взял конфеты и пачку заварки. Девушки согласились чаёвничать. Насластив рты слипшимися от жары шоколадными конфетами, с удовольствием пили его крепкий и горький чай. С нетерпением ожидали своей очереди; чашка шла по кругу. Чай заметно всех взбодрил. Начали шутить, смеяться.
– А вы отдыхали когда-нибудь в пионерском лагере? – между прочим спросил гость. – В детском лагере? – поправился, понимая, что пионерию девочки уже не застали.
– Нет.
– Жаль! Это так здорово! Не объяснить. Я почему сюда приезжаю? Потому что это было лучшее время в моей жизни. Счастье! Мы были маленькими, но очень серьёзными патриотами. Обожали Фиделя Кастро и Че Гевару. Маршировали и пели с чувством:
Под чёрной кожей
У негра сердце тоже!
Оно ведь может
Смеяться и грустить.
– Вот так, смотрите!
Артур, вдруг развеселевший, опьяневший после купания от чая, ступил на тёплый помост и, сделав лицо строгим, стал маршировать и петь:
– Па-ад чёрной кожей…
Девушки смеялись, подошли ближе. А зеленоглазая вдруг стала рядом и, через плечо задорно глядя ему в глаза, тоже начала маршировать, «руля» руками, будто вела корабль. А потом, застеснявшись, спрыгнула с помоста в воду. И Полкан, такой революционный Полкан, казалось, был готов отдать жизнь за Остров Свободы – громко лаял и толкался.
Артур от счастья забылся, ему казалось, что нет разницы между ними в двадцать лет, и они все трое – ровесники, друзья, и это так здорово! Эх!..
Бескозырка белая,
В полоску воротник,
Пионеры смелые
Спросили напрямик:
«С какого, парень, года?
С какого парохода?..»
– Слушайте, а во сколько пароход? – опомнился он вдруг. – В четыре? Это ведь последний?
– Ракета будет в восемь из Шеланги, – успокоили его.
– А до Шеланги сколько идти? Пять километров? – спросил он.
Девушки промолчали.
– А, может, чёрт с ним! Плевать на всё, остаться с ночёвкой? Заплатить за постель…
Он задумался.
Девушка в зелёном купальнике выжидательно смотрела ему в лицо…
Итак. Время подходило к четырём. Артур обычно ложился в два-три ночи. Что он будет делать всё это время? Еду он, конечно, купит…
– А клуб тут построили? – спросил он. – Интересно, как сейчас танцуют?
– Какой клуб! – застонали девушки. – Нет тут никого, мы только вдвоём на всю деревню. С ума сойти!
Он вспомнил длинные одинокие пионерские вечера на обрыве, над простором Волги, и его до живота проняла тоска.
С другой стороны, девочки не бросят его одного…
– Нет, – сказал он, – надо ехать. А сколько сейчас времени?
– Да мачту отсюда будет видно! – убеждали
