минут уже был окружен со всех сторон любопытными девушками и отвечал, жестикулируя, на бесконечные их вопросы относительно нравов преподавателей, особенностей обучения и очередного экзаменационного испытания.
Олег снова был в своей стихии и бесконечно дурачился, и острил, когда за спиной послышалось звонкое: «Привет». Он обернулся, чтобы не показаться невежливым, и уже на полуобороте выдохнул:
– Привет!
Прямо перед ним, в том же платье в горошек, с распущенными каштановыми волосами и сияющими глазами стояла Олеся. Сердце Олега снова захотело сбежать на первый этаж, чтобы скрыться там от чуть удивленного взгляда ее больших, ловящих каждое мгновение жизни глаз.
– А я думаю, кто это здесь такой умный, – улыбнулась Олеся.
Сердце от такого милого, без тени иронии и сарказма приветствия тут же успокоилось, и Олег почувствовал, что знакомство состоялось.
Перед глазами Олега распускались душисто и белоснежно ландыши, когда без пяти минут девять секретарь приемной комиссии открыла дверь и пригласила всех занять места за столами. На этот раз на очередную встречу с судьбой девушки двинулись смелее.
Олеся не торопилась войти, словно чего-то ожидая. Через порог она переступила последней, мельком взглянув на Олега, и ей досталось место за первым столом, так как все остальные были уже заняты шустрыми ее сверстницами: подальше сядешь от стола комиссии, сможешь при случае улучить момент и чего-нибудь содрать с заранее приготовленных шпаргалок.
Дверь была приоткрыта, и Олег видел посерьезневшее лицо Олеси.
– Пишут? – глухо спросил, старательно вытирая лысеющую голову большим носовым платком, подошедший к нему грузный мужчина лет пятидесяти.
– Только сели, – уточнил Олег.
– И долго будут сидеть?
– Четыре часа.
Мужчина взглянул на часы, попыхтел, как трогающийся с места паровоз, и сказал вслух сам себе:
– Успею пива попить…
Олег пиво не особенно жаловал, как некоторые мужчины, готовые цедить его бочками, особенно если имеется еще и лепешка леща или другой манящей солеными боками рыбешки, но чего-нибудь прохладненького выпил бы.
Время тянулось неестественно медленно. От долгого сидения стали затекать ноги, и рубашка то и дело прилипала к спинке стула. Но вставать не хотелось, и Олег наклонялся вперед, забрасывал ногу за ногу, чтобы хоть как-то облегчить телесные страдания.
Дверь в аудиторию была по-прежнему открыта, оттуда доносились изредка шелест бумаги и скрип шариковых ручек, от слишком усердного нажатия на них. Олеся сидела неподвижно, слегка склонив голову набок, сосредоточившись и собираясь с мыслями. Он не видел ее лица и не знал, о чем она сейчас думает. Но ему страстно хотелось, чтобы она хоть на мгновение вспомнила, что совсем рядом, за дверью, сидит он, мучает свое тело и сознание, чтобы только видеть ее.
Внезапно
