р. – Сколько раз мы с тобой разговаривали на эту тему?
– Ну почему опять грубишь? – вспылила мама. – Я же всегда хочу только добра.
– Да потому, что я уже далеко не маленький, и не надо со мной так разговаривать.
– Ты всегда останешься для меня маленьким. У тебя опять в комнате не прибрано, ведь можно убраться в маленькой комнате?
– Мам, это не бардак, а технический беспорядок. Мне потом всегда легче искать свои вещи.
– На место необходимо класть, и тогда все найдешь.
– Вот я и поддерживаю свой порядок, но некоторым он не нравится.
Из наушников пискнул девичий голосок и умолк. Юноша повернулся к монитору, на клавиатуре зажал кнопку и ответил: – Я сейчас немного занят, чуть позже.
– Вот и с девушками целесообразно в живую общаться, – тут же заявила мама,– а не в виртуальном мире.
– Я с ними на работе очень много общаюсь.
– И когда хотя бы с одной познакомишь?
– Мам, я пока жениться не собираюсь, да и не на ком.
– Вот, мне уже давно не восемнадцать, хотелось бы еще внуков понянчить.
– Мам, не начинай старую песню, мне тоже не восемнадцать.
– Кстати, звонила тетя Роза, мама Алексея, – сменила тему мама. – Вы где опять чего натворили?
– Да ничего не натворили, посидели немного в баре и все. Мам, я честно занят, на работу сегодня не надо, могу я отдохнуть?
– Вот пошел бы воздухом подышал, погода сегодня хорошая.
– Все, уже собираюсь. Я на время АФК, – сказал юноша в микрофон гарнитуры. – Тебе что ни будь нужно купить?
– Нет, я уже все купила сама, не дожидаясь тебя.
– Все я ушел, – произнес он, закрывая входную дверь.
Погода действительно сегодня выдалась прекрасная: осенний ветерок играл с листвой, легкие облака проплывали в небе. Воздух свеж и чист. Под ногами шуршала опавшая листва. Молодой человек в кожаной куртке, застегнутой до половины, в синих новых джинсах и белых кроссовках шел по осеннему лесу. Куртка сидела мешковато, мама говорила, что плохо, но ему нравился такой дизайн, хотя можно было на два размера меньше. Выглядел настолько молодо, что в тридцать лет походил на школьника. Настроение прекрасное, торопиться было некуда, теплый ветерок запутался в коротких волосах цвета спелой пшеницы. Шел, шаркая ногами, разбрасывая опавшие листья при ходьбе. Припекало, наверно лето решило вернуться. Деревья стояли голые, от чего воздух казался хрустальным и зыбким. Стояла звенящая тишина. Юноша шел по тенистой аллее, как вдруг хрустом стекла раздался детский смешок. Смех настолько тоненький, казалось, что звонит маленький колокольчик. Виктор, так зовут молодого человека, замедлил шаг, взгляд заскользил по деревьям, легкий холодок нехорошего предчувствия побежал большими мурашками по спине. Виктор поежился. Колокольчик зазвучал вновь, дразня и пугая. Затем количество звонящих колокольчиков стало удваиваться. И через минуту увеличилось до шести, восьми. Тишина преобразилась из леденящей в пульсирующий шум в голове, и дразнящие колокольчики казались миганием светлячков. Виктор захотел поскорее вернуться домой. Сердце бешено заколотилось. Он пошел быстрее. Колокольчики тоже начали ускорять движение, преследуя или подгоняя. Виктор бежал подгоняемый звуком. Под пригорком по реке шел пароход. Вдруг гудок затрубил как охотничий рог. Удивленный взгляд, обращенный на звук, помешал увидеть высоко торчащие корни деревьев. Виктор запнулся, тело полетело вперед. Шипение зловещего и пугающего вернуло взгляд на дорожку, которая превращалась в огромный зевающий рот.
Виктор, не в силах пошевелиться, смотрел, как земля приближается. Видел, как почва приобрела очертания овала и после прохождения сомкнулась за его спиной. Виктор отчетливо ощущал дуновение, видел боковые стеки краешком глаз, а вот куда следовал, разглядеть не удавалось. Казалось, что он висит в этой трубе. Падение в свистящей трубе длилось долго. И хотя движение не было очень уж стремительным, от жесткого приземления отделаться не удалось. Болел каждый сантиметр тела. Поднимаясь, Виктор принялся растирать ушибленные места. Глаза привыкли к полумраку, и он увидел отдельные предметы, находившиеся в обширном помещении. Свет исходил от каменных стен, хотя источника не видно. Осмотревшись, Виктор понял, что находится на круглой площадке покрытой свежим лапником и улыбнулся.
– Ну вот, а говорят, знал бы, где упасть – соломки подстелил. Вот кто-то уже подстелил, но все равно больно, – подумал он, продолжая растирать ушибленные места.
– Ничего себе! – все, что смог произнести Виктор, глядя вверх.
Над ним, насколько можно было разглядеть, высился каменный потолок. Сердце снова заколотилось теперь от неизвестности.
– Блин, где я? Наверно
