Не знала, что это происходит так. – Но чего не сделаешь для детей!
Даже в такой ситуации она умудрялась шутить.
Косой взгляд заметил грустную полуулыбку на губах Морриса. Они всегда отлично понимали друг друга.
А я всегда ощущала себя лишней, как сейчас.
Моррис опять зачем-то попытался взять мою руку.
Голос мамы соскользнул с наших личностей на немногочисленных приближенных. Так верной экономке достались бусы из жемчуга, тетушке, живущей на другом конце королевства, – рояль и старые книги, а Филиппу Руа – шкатулка с письмами, кою мы должны будем ему передать.
Это без меня.
– Моему воспитаннику Моррису я оставляю шкатулку с несколькими памятными вещицами. Найдешь ее в первом тайном отделении секретера, что стоит в моем кабинете. Ты был мне почти как сын и очень жаль, что не сделался зятем. Тогда бы мы стали настоящей семьей. Люблю тебя.
Как трогательно. Я сейчас разрыдаюсь.
А в фиалковых глазах фейри на миг блеснула самая настоящая влага.
– Верю, ты найдешь того, кто сделал это со мной, и… предашь правосудию. Будь осторожен. И с Маей тоже, иногда мне кажется, что она не умеет любить. Но надеюсь, ты подберешь к ней ключик, и все у вас сложится хорошо.
Когда преисподняя замерзнет.
Но… она серьезно только что почти прямым текстом сказала, что ее убили?!
Зазвучавший вновь голос помешал мне сориентироваться:
– Моей упрямой дочери Эмае оставляю родительский дом и даже не возражаю, если она устроит там ведьминскую лавку, а также счет с личными сбережениями и все драгоценности.
Нежных слов на мою долю не досталось, но я все равно приоткрыла от изумления рот. Серьезно? Все – мне?! Я-то считала, меня позвали, исключительно чтобы в последний раз отчитать.
– На случай, если брак между Моррисом и Эмаей все-таки состоится, хочу всем напомнить, что они не являются родственниками, из этих соображений я не стала усыновлять мальчика, которого любила, как родного сына. А со всеми, кто станет чесать языками, пусть разбирается сила рода.
Как серьезно… Я трепыхнулась и неожиданно для себя обнаружила, что моя ладонь надежно зажата в руке «жениха». И вырвать ее не получается. А фейри сидит с отрешенной миной и смотрит на нотариуса, а не на меня.
– Титулом и поместьем распоряжаться я не могу, поскольку не являюсь урожденной Аргард-Гердери. С ними тоже решит сила рода.
Листы на столе перед Штутом слабо засветились.
– Вот и все, – выдохнул он и промокнул платком вспотевший лоб.
– Благодарю. – Моррис встал первым.
Поскольку моя рука все еще была зажата в его ладони, мне тоже пришлось встать.
– Госпожа Эмая, документы на владение имуществом будут у вас ближе к вечеру, – уведомил меня поверенный.
– Спасибо.
Я первая вылетела в коридор.
Полумрак… Здесь прохладнее.
Почему
