Что с ней сталось? Она жива или умерла? Неужели он умрет, так и не узнав ответа на главный вопрос?
– Начинаем! – скомандовал голос. – На счет «три»: раз… два…
В реанимобиле он начинает уходить, и над ним склоняется фельдшер с крашеными волосами. Его изрытое морщинами лицо составляет странный контраст с блондинистыми прядями. Сервас смотрит на него сверху, будто влипнув спиной в потолок. Другое я лежит на каталке с иглой в вене, с кислородной маской на лице, а медработник продолжает докладывать диспетчеру. Сколько ему лет? Перестань думать об имидже! – командует он себе. – Есть вещи поважнее жизни. Например, признаться в любви любимым людям. Где Марианна? – снова и снова спрашивает он себя.
Она жива или умерла? Ничего, скоро узнаю…
Иногда – вот как сейчас – он полностью отключается. Нет никаких сомнений – начинается его Большое Путешествие. Я хорошо себя чувствую. Я очень хорошо себя чувствую. Расслабьтесь, парни, я готов. Дверцы машины распахиваются.
Больница.
Третий оперблок!
Гемостаз! [34]
Нужно обеспечить гемостаз!
Щелчки. Голос. Мелькание неоновых огней под ресницами. Коридоры… Он слышит скрип колесиков по полу… Хлопают двери… Запах этанола… Глаза у него полуприкрыты. Считается, что он не видит: кома второй степени – так сказал кто-то в какой-то момент. Считается, что он не может слышать. Возможно, он грезит? Кто знает? Но разве можно нафантазировать слова вроде гемостаза – слова, которых никогда прежде не слышал, но смысл их понимаешь очень точно? Нужно будет выяснить. Потом.
Профессиональная деформация. Он улыбается – разумеется, мысленно.
Он переходит из состояния перемежающейся ясности сознания и полнейшей затуманенности мозгов. Вдруг догадывается, что над ним склонилось много людей в голубых шапочках и халатах. Взгляды… Все они сконцентрированы на нем, как лучи линзы.
– Мне нужен детальный отчет о повреждениях. И что там с эритроцитами, тромбоцитами, плазмой?
Его поднимают, осторожно перекладывают. Он снова застревает в тумане.
– Приготовьте инструменты для левосторонней боковой торакотомии [35].
Он выныривает последний раз. Лучик света перемещается от одного глаза к другому.
– Зрачки не реагируют. На боль реакции тоже нет.
– Где анестезиолог?
На лицо лапой гризли снова плюхается маска. Чей-то голос звучит громче остальных.
– Начали!
Внезапно появляется длинный туннель наверх. Как в той чертовой картине Иеронима Босха – не помню название [36]. Он входит в туннель. Что за дела? Он… летит. Летит к свету. Черт, куда меня несет? Чем он ближе, тем свет… сильнее СВЕРКАЕТ. Никогда такого не видел.
Что я такое?
Он лежит на операционном столе, но и перемещается
Система гемостаза поддерживает кровь внутри сосудов в жидком состоянии, реагирует на повреждения и запускает механизмы остановки кровотечения. Нарушение работы системы ведет к опасным осложнениям, которые для некоторых пациентов заканчиваются трагически.
Торакотомия – хирургическая операция, заключающаяся во вскрытии грудной клетки через грудную стенку для обследования содержимого плевральной полости или выполнения хирургических вмешательств на легких, сердце или других органах, расположенных в грудной клетке.
Сервас имеет в виду картину «Вознесение праведников» – часть полиптиха «Видения потустороннего мира» (1500–1504).
