технический секретарь доверительно рассказала мне, что после получения клеветы от Курделева секретарь партячейки усомнился в правоте этого письма.
Тогда очень много было вредных пресмыкателей и клеветников. По их наветам очень многих невинных людей осудили.
Технического секретаря послали – правда, в основном по другим делам – в командировку в Москву и попутно поручили ей заехать в Павшино и узнать как можно больше обо мне. Она говорила не только с Курделевым. Поговорила и с моими родителями, и с избачом, и с секретарем комсомольской организации и убедилась, что письмо действительно клеветническое и что я честный, активный, преданный советской власти комсомолец, что жена, дочь крестьянина, была очень добросовестным работником в ЦУМе. Когда меня принимали в партию, мне никто ничего не сообщил об этом. Меня представили собранию как активного комсомольца и единогласно без всяких оговорок приняли в партию.
Какая же гадина этот Курдель!
После этой записи я случайно обнаружил записную книжку Веры, где она очень хорошо, подробно и более достоверно описала свою жизнь с рождения до начала войны. Поэтому написанное мною до сегодняшнего числа, т. е. до 01.09.1995, придётся, наверное, скорректировать и кое-где внести уточнения.
Конец военной службы. Едем в Павшино. И вот закончился срок службы в Красной Армии. Я свободен. После армии могу ехать, куда хочу. И, конечно, мы засобирались в Москву, домой в Павшино, на родную землю к родным и друзьям детства, к родной природе. В данном случае обстоятельства сложились благоприятно для меня. Для лиц, которых послали на Дальний Восток по распределению после учебы, были изменены сроки. До этого, по закону, все лица после окончания высшего учебного заведения должны отработать за обучение два года там, куда их распределят, а теперь это условие отменили и специалист, присланный на Дальний Восток, должен остаться там работать и жить навсегда. А мы едем домой!! Так как я после службы в армии имею право ехать куда хочу.
Встреча с братом Колей. Брат Коля в 1939 г. был призван на действительную военную службу и проходил службу в Читинской области на станции Борьзя. Мы с ним регулярно переписывались. Мы сообщили Коле, когда будем проезжать станцию Борьзя. И вот на станции Борьзя к нам в купе подсаживается Коля. Встреча радостная с поцелуями и слезами. Мы отметили её с шампанским. Коля проехал с нами до Иркутска через все туннели вокруг священного озера Байкал. У Коли увольнительная только на 3 или 4 дня. Надо возвращаться в часть, и в Иркутске пришлось нам расстаться. Разлука предстояла долгая – встретились мы только по окончании войны.
Взаимоотношения Веры с Колей были очень сердечные, дружественные, родственные. Тогда мы о многом переговорили, Коля очень рад за нашу любовь, искренне любовался Люсей.
А в Павшино мы приехали к разбитому корыту. Задний дом пришёл в ветхое состояние. Этот дом вроде бы мне передан в личное пользование, и как-то неудобно обратно проситься
