многое о некой объективной реальности за пределами того, что нам субъективно доступно. Нагель обвинял все материалистические объяснения именно в этом.
Австралийский философ-аналитик Фрэнк Джексон в 1982 году оживил эту дискуссию историей о Марии – неврологе, посвятившей свою жизнь изучению нейронных механизмов цветного зрения. Правда, сама она получала все данные с черно-белого монитора компьютера и жила в черно-белой комнате, из которой никогда в жизни не выходила. Тем не менее она изучила все, что могла сообщить нейронаука, о механизмах, за счет которых человек видит красный спелый помидор, пышную зелень весенней травы на лужайке или синеву чистого неба, хотя никогда не видела цвета собственными глазами. Ее знания включали в себя результаты неврологических психофизических экспериментов с нейронным процессом восприятия.
Джексон освободил Марию из ее черно-белого мира, когда подарил цветной монитор и помог выйти в настоящий мир, полный всех цветов радуги. Узнала ли Мария что-то новое, увидев собственными глазами спелый помидор, ярко-зеленую лужайку и синее небо? Большинство людей сказало бы, что да, она приобрела новое знание о мире, которое не могла получить посредством всестороннего научного изучения физических механизмов цветного зрения (и словесных описаний цветов от других людей), – она получила знания через восприятие цвета. Взгляд своими глазами на яркие цвета природы дал ей сведения, совершенно необходимые для восприятия мира в целом, и ничего кроме этого непосредственного личного опыта не могло восполнить ее знания о мире.
Джексон сделал заключение, что полнота физической реальности не ограничивается сведениями, что в субъективном опыте есть нечто важное, не умещающееся в рамки всестороннего научного описания. Это важное нечто есть сам субъективный опыт. История Марии также показывает существенный недостаток довода о том, что полезной может быть лишь информация, собранная с помощью строго контролируемого объективного научного метода. Напротив, опыт людей по всему миру опровергает то, что материалистическая наука считает истиной, и такое эмпирическое доказательство должно быть учтено, если у нас есть сколько-нибудь серьезный интерес к пониманию природы мира.
Мой субъективный опыт стал мощным свидетельством реальности духовного мира. Я привык списывать личный опыт со счетов как не имеющий совершенно никакой ценности, но теперь понял, что он крайне важен для нашего восприятия мира, несмотря на его бессистемный характер. Вследствие этого паранормальные явления становятся очень значимыми. Я пришел к выводу, что даже дуалистическая теория, в которой ум считается отдельным от мозга субъектом, мало что дает. А если квантовые опыты говорят нам, что разум на самом деле создает события, наблюдаемые в материальном мире? А если наш личный выбор полностью определяет нашу разворачивающуюся реальность?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст
