возьмет горн, подует, и коровы приходили домой сами. Валька обычно спала в тени, в кустах у дороги. На шее она носила огромный будильник, заведенный на пять часов. Не проснется от будильника – ерунда. Козы тоже знали дорогу домой.
Зимой оба пропали. Сразу никто не заметил, коров зимой не пасут. Но весной, когда приближалась пора выгонять скотину на пастбище, забеспокоились. Стали искать, залезли в Сашкин дом. Оказалось, в морозную зиму 87 года Санек упал в очко своего сортира. Там он и встретил свою смерть. Скорее всего, просто замерз или утонул. А Валька как спала у него, так и замерзла в нетопленом доме. А потом и коров в деревне держать перестали, и хозяева потихоньку прибрались на погост, и пасти скотину стало некому.
Когда, не разобравшись в сути вопроса, вступишь в диалог, не всегда как-то получается хорошо, даже некрасиво.
С утра в оперблоке эмоциональный спор двух отделений, девчонки из оперблока беседуют с анестезистками.
– Петровна, блядь! Я тебе еще раз повторяю, закрой свой отсос. Все тут провоняла.
Петровна вяло возражает:
– Да сами вы пошли на х…! Залили ночью тут все дерьмом, кто аппарат отмывать будет?
Прохожу мимо с чашкой кофе, операционные сестры обращаются за помощью:
– Ну скажите хоть вы ей, чтоб свой вонючий отсос закрыла, или пусть уе…т отсюда на х…!
– А что я ей скажу? Чтобы зубы почистила? Или таблетку мятную пососала?
– Да мы не о том…
– Ну не знаю, вас послушать, так о чем еще нормальный человек подумает?
Порадовал очередной случай. Порадовал тем, что не перевелись еще герои на русской земле.
Один товарищ по совету своих товарищей старших решил закатать шары. Куда – понятно. Якобы способствует успеху. Товарищи технику операции объяснили, но помочь не решились. Наркоз планировался народный, он же и был применен. Ну, то есть водка. Она же послужила антисептиком для обработки операционного поля. Мудила положил свой конец на разделочную доску, взял нож, попытался разрезать кожу. Но больно. Старшие товарищи опять дают совет:
– А ты порезче!
И приколотил мудила ножом свое хозяйство к доске. Вытащить нож не может, а покачать в стороны – больно и страшно. Так и преподнес нам его на деревянном подносе с торчащим ножичком. Тут уж мы от души. Первым делом – фотосессия. Объяснили, что исключительно для учебного процесса, потому имеем право. Да и тебе пригодится, на память. Для фотогеничности предлагаем послать в отделение за одной из медсестер. От ее вида даже у коматозников в памперсах наблюдается шевеление.
Нож вытащить из доски труда не составило. Без всякого наркоза. Остатки крайней плоти иссечены. Заглянул пожилой терапевт, услышав смех в перевязочной. С деланным акцентом:
– Ви шо, думаете, шо теперь это наш человек?
– Нет,
Циркумцизия – обрезание крайней плоти.
