style="font-size:15px;"> Тут вдруг свет вырубился во всем туалете. Мои руки были заняты, я качал головой, извивался в танце дервиша, двигался, в общем, как мог. Все было тщетно. Мне снова пришлось зааплодировать, уже конвойным. Датчики воспринимали одни лишь хлопки безответственно и охрана и прыгала, тряслась и вспомнила все возможные интимные отношения с поставщиками датчиков и их родственниками. Любой успех – это стимул его развить. Из туалета я шел, вернее, летел, облегченный и окрыленный. Ведь у меня было для суда предложение – провести следственный эксперимент, для чего лично всем выехать в лес и искусственно потерять там кого-нибудь. Оно было поддержано всеми и, особенно активно, председателем суда присяжных. Знакомая, кстати, фамилия у этого председателя, где-то я уже ее слышал. Сидорчук. Сидорчук… Так вот, этот Сидорчук даже предложил потерять его лично. Сидорчук, Сидоргек?…Вот, блин, засело-то как. Ладно, обязательно вспомню. Сидорчук…
Я втайне надеялся на то, что во время этих натурных испытаний (приятнее же так это называть, чем следственный эксперимент) устройство заработает. Кто же не знает, что бывает так, что что-то, ну что-нибудь такое – пылесос, машина стиральная, не работает, не работает, а потом – упс!, и, как ни в чем не бывало, пашет, как новенькая. В инновациях это особенно часто случается. Дед мне рассказывал. Ага, дед рассказывал. Точно. Вот вспомнил я про этого Сидорчука. Прадед, дед и Сидорчук.
7. Прадед, дед инноватора и Сидорчук
Мой прадед был очень уважаемым человеком. И за достижения в годы гражданской войны, и за то, что в Отечественную работал с Калашниковым. Ну и, само собой, за научные достижения. И творческие. Это отдельный разговор. Он виртуозно играл на балалайке и гармошке. Сам сочинил несколько хороших песен, которые сейчас считают народными. Например, гимн машиностроителей Урала или баллада об автомате, который объединяет борцов за коммунизм всех стран.
Прадед был вхож в самые высокие кабинеты в Москве, а про область или город я вообще не говорю. Поэтому, когда мой дед – молодой аспирант, поделился со своим отцом, моим прадедом идеей приспособить новый полимер – пластик, полиэтилен под трубы на передачу воды, да что воды– и нефти, и газа тоже, то прадед Егор Никитич Шлыков без труда оказался вместе со своим сыном, моим дедом Иваном Егоровичем в кабинете большого начальника Совнархоза Свердловской области на проспекте, понятное дело, в то время проспекты все его имени были, Ленина, дом 51. И фамилия этого начальника, дед ее навсегда запомнил, была именно Сидорчук.
Сидорчук был ростом невысок, коренаст, с идеально выбритой головой и такой же идеальной биографией. На Хрущева был, в общем, похож. Двойник. А прадед Хрущева очень уважал и был большим почитателем кукурузы, вымоченной в молоке и запеченной с дымком, в початке, на углях. Сидорчук встретил научную династию Шлыковых очень радушно:
– Ну кто бы мог подумать. Сам Егор Никитич у меня. Эх, как там в твоей балладе про автомат?
Сидорчук закатил
