хорошо видела миг начала прыжка – напряглись рельефные мышцы под рыжей шкурой, широкие, сильные лапы (сначала передние, потом задние) оторвались от земли, взбив напоследок фонтанчики невесомой пыли.
В следующий миг мощный удар сбил ее с ног. Горячий скользкий язык коснулся шеи, острые клыки впились в кожу…
В полупустой комнате Гуманитарного Центра перепуганный Шеннон склонился над потерявшей сознание внучкой генерал-координатора.
– Эй, помогите! – позвал он в растерянности, и, конечно, не получил ответа.
«Что я наделал – я ведь, пожалуй, перегнул палку, когда пошалил с ее сознанием. Это было слишком интересно. Чертовски яркие образы – меня и самого проняло насквозь».
Сейчас, когда датчики девушки оставались прикрытыми веками, ее странность почти исчезла. Яркий, с точки зрения Дина довольно вульгарный кулон в виде сердечка, короткими вспышками мерцал где-то пониже ее ключицы. На лице, напротив, застыла маска дерзости и облагороженного упрямства. Спутанные темные кудри свесились на лоб.
«Бог мой, как дико я промахнулся – если внучка Кантера заболеет, то скандал с самим Кантером мне гарантирован. Даром, что старый лицемер лично попросил меня вмешаться…»
Переживая минутное раскаяние, он поднял безвольное тело на руки и переложил на кушетку. Нащупал пульс – тот бился слабо, но ровно. Ненадолго Шеннону показалось, будто шнурок от украшения впился девушке в шею и мешает дышать, он попытался найти застежку, не нашел, вынул из кармана летней куртки складной нож, перерезал нить и убрал беспокойное сердчишко с глаз долой – в ящик стола. Красное мигание прекратилось и это ему понравилось.
«Если я сейчас по связи вызову врача, огласки не миновать. В лучшем случае инцидент сочтут кабинетно-любовной интрижкой садистского толка, а в худшем пойдет слух о том, что я в своих исследованиях слишком вольно экспериментирую с непосвященным в дело материалом. Все это, конечно, мелочи, но накануне голосования в Совете любые сплетни могут обернуться скандалом».
Он подобрал брошенный шар и запер его в сейф, нашел на стеллаже миниатюрную диагностическую аптечку и прижал контакты чипа к голому запястью девушки. Должно быть, в этот день против Шеннона восстала сама судьба, но лекарственный картридж устройства оказался безнадежно пустым – характерный запрос на подзарядку сразу же легким покалыванием отозвался в пальцах координатора. Тогда он, проклиная в душе неудачу, отпер дверь и выбрался в суетливое пространство коридора.
Как оказалось, кстати. Верный соратник, доктор медицины Ливнев, ждал чего-то у стены. Вид доктор имел рассеянный, задумчивый и неприкаянный, хмурился, морщился, и смотрел словно бы сквозь Шеннона, куда-то вдаль.
– Ты в порядке?
Они охотно пожали друг другу руки.
– Пожалуй, не совсем в порядке – с утра чертовски трещит
