от волка Амелия от испуга отдернула свою руку назад, а волк опустил свою свирепую морду к земле и чего-то ждал. Амелия медленным движением протянула свою тонкую кисть руки и кончиками пальцев дотронулась до широкого лба зверя, он немного выдвинул свою шею вперед и приподнял морду, и его желтые глаза исподлобья уставились на Амелию. Ее ладонь оказалась на широкой кости мозга, покрытой волосяными покровом. Сердце девушки сжалось, как сушеное яблоко, ей казалось, что она спит, ведь в жизни такого не бывает. Ее кровь вскипала в жилах, а скукоженное сердце билось так часто, как барабанная дробь, что ей казалось, его слышно во всем лесу. Под своей ладонью она почувствовала упругий серо-голубоватый ворс, который немного покалывал некоторые места ладони, его глаза смотрели в ее голубые два озера. Тяжело сглотнув, она сказала:
– Как ты можешь мне помочь, если я сломала две ноги и ходить не могу, а мне так есть хочется, ведь я скоро умру, лучше сейчас насыться мной.
Волк резко подкинул руку Амелии и быстрым движением прыгнул в кусты. Амелия с удивлением проводила взглядом серого в пышно-зеленые папоротники и с выдохом упала на мох, обратя свой взор на небо, которое, как сито, через ветви деревьев проглядывалось.
Смотря ввысь с ее уст пустилась молитва:
– Отче наш, иже еси на небесах, да святится имя твое, да прибудет царствие твое, да будет воля твоя, яко на небеси и на земли, хлеб наш насущный дай нам днесь и оставь нам долги наши, яко же и мы оставляем должникам нашим, и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого, слава Отцу и Сыну и Святому Духу и ныне и присно во веки веков. Аминь.
Перекрестившись со слезами на глазах. Волк вышел из кустов папоротника, а в его пасти ветка с ягодами голубого цвета. Медленно и гордо подойдя, он положил ветку возле ее ног.
– Это ведь ягода! Наконец что-то иное, не лопух! – обрадовалась Амелия, взяв ветку зубами и отрывая ими ягоды, с удовольствием глотала их. Желтые глаза просканировали жалкий вид девушки, которая от удовольствия закрыла глаза и поедала ягоды одну за другой. Метнувшись, серый опять исчез в густо разросшихся зарослях. Амелия, съев ягоды, оглянулась и поняла, что она совсем одна посреди старого заброшенного леса, подняв голову вверх, она осознала, что ее безжалостное существование – ничто в этом забытом волчьем лесу.
Верхушки елей соединились на самом небе, даже немного казалось, что их верхушки проткнули небо и не давали облакам пробираться через их колючие иглы. Солнце почти не видно, и Амелию бросало в дрожь. Прислушиваясь к звукам лесной жизни, она слышала, как где-то вдали кукует кукушка, шелестит листва на деревьях и шуршит густая зеленая трава, порой ей слышались шаги, скрип деревьев, треск сухих веток. Все было так необычно после городской и суетливой жизни. Амелия стала замечать, что время пробегает быстрыми шагами и не оставляет за собой никаких следов, и серого довольно долго нет, безжалостные лучи солнца скрылись за снежными холмами, и резко стало темно, как будто кто-то
