заскрипел снегом, пересекая озеро в глубину леса.
– Ничего, отогреешься, и отпущу тебя в лес к мамке, – с добротой в голосе произнес мужик, теребя волчонка по голове, выглядывавшей из рыжих волосьев на груди у человека…
Яркие лучи солнца ласкали лицо, и глаза распахнулись, увидев воронку в небе из длинных деревьев. С мыслей в голове Амелия потянулась: «Еще одна ночь. Как там моя бабушка, наверное, с ума сходит, как бы ей сообщить, что я живая, но вся переломанная».
Приподнявшись на локти, Амелия огляделась, волка нигде не было, с осторожностью она оглядела и прощупала свои ноги, гной продолжал сочиться из дыры пробитой ноги по сине-желтой с зеленым оттенком опухоли вокруг нее. Желудок Амелии прилип к позвоночнику и судорожно сжимался, разнося дрожь по всему искалеченному телу. Нос ее сморщился от знакомого запаха, а желудок сделал одобряющий жим, слюна во рту до обилия стекала с губ.
– Что это? – Оглянувшись, наткнулась взглядом на две свежие рыбки в двух метрах от нее. Аккуратно выложенные на мягком мхе, а рядом лист с росой.
– О! Боже! Как я дотянусь? – Мысль сводила с ума, а желудок требовал своего, слюни все больше и больше выделялись, ей представлялось, как она впивается своими зубами в эти свежие рыбины, инстинкт ей подсказывал ползти, к ним ползти, во что бы то ни стало.
Быстрым и беглым взглядом Амелия огляделась вокруг себя, где мягким ковром стелился зеленый мох с уродливыми молодыми елками, свои лохматые лапы они разбросали, казалось, по всему лесу. Хватаясь за колючие зеленые ветви елок, она подтягивалась к рыбе, вот она, еще чуть-чуть, не останавливайся. От невыносимой острой боли холодный пот выступил на лбу и висках. В глазах потемнело, и Амелия с мечтой в голове о свежей рыбе уткнулась лицом в мох без чувств. Шершавый теплый язык привел в чувство обессиленное тело девушки. Огромный комок шерсти склонялся над ней, едва открыв глаза, она жалостливо простонала:
– Рыба!
Серый метнулся, подхватил клыками ароматную рыбу и положил ей в руки. Придя окончательно в чувство, Амелия с жадностью впилась зубами в брюхо рыбы, разрывая тонкую кожицу, и по ее губам потекла кровь со слизью и кишками, ей казалась, что вкуснее ничего в жизни она не ела. Не успев съесть ее, она бросила дикий взгляд на вторую рыбу, волк опять метнулся, и вторая лежала у нее в руках. С рыком и оскаливанием она раздирала рыбу, как хищница, поглядывая исподлобья на огромное серое чудовище, которое, не отводя желтых глаз, смотрел на нее, издавая изредка жалобное скуление. С рыбой было покончено, облизав кровавые жирные руки, она откинулась и закрыла глаза.
– Спасибо!
Голод отступил, и знойная боль ненадолго покинула тело.
– Это ты ее поймал, для меня, – сладко заговорила Амелия. – Очень мило, самый лучший друг не дал с голоду умереть. Ты даже на волка не похож, – с улыбкой проговорила она, не открывая глаз.
– Может, ты мне инвалидную коляску поймаешь? – шутливо огрызлась.
Волк
