установлены биотуалеты, работающие вне зависимости от остановок.
Напротив меня Михаил уже заправил постель и сидел за столиком, разгадывая сканворды.
– Что за станция такая? – спросил я у него ещё заплетающимся языком, смутно припоминая его предупреждение о том, что я рискую проспать прибытие. Вроде, для Москвы домики вокруг бедноваты.
– Вязьма, – спокойно ответил он, – так что ты ещё успеешь позавтракать.
Но я отправился не завтракать, а курить, что всегда перво-наперво делал, когда вставал с бодуна.
На фоне пейзажей центральной России фрагментарно проплывали перед глазами события вечера и ночи.
Я хорошо помнил, как мы с Мишей пили Старку за Игги Попа, а потом и за всех панков в целом.
Тусовку в середине вагона, справлявшую день рождения подруги, я тоже помнил более-менее прилично. А вот дальше помнил смутно.
Начинало подташнивать.
Выбросив бычок в форточку, я спросил у Миши:
– В котором часу я лёг спать?
– Когда подъезжали к Смоленску, – ответил он, прихлёбывая чай из характерного железнодорожного стакана в металлическом подстаканнике, – я слегка задремал, потом проснулся, а тебя всё ещё нет. Уже волноваться начал, что ты не вернёшься – сначала налакался скверного ирландского джина, а потом почти на два часа пропал, когда пошёл с ментами пить винище.
От воспоминания о том, как я с полицейским добавлял, мне резко поплохело.
Я нагло отхлебнул почти половину стакана чая у Михаила, чтобы заглушить сушняк, и опрометью выбежал из вагона.
Хорошо, что туалет оказался свободен, иначе мне бы пришлось блевать в окно.
Да, похоже, выпитое с ментами и впрямь было лишним. Миха, умный человек, вовремя остановился и лёг спать – теперь как огурчик. А мне и впрямь лучше чего-нибудь поесть.
В отличие от внутрироссийских поездов, вагон-ресторан не закрывался ни на час, и даже в шесть утра продолжал работать, хотя посетителей почти не было. Я проглотил яичницу с трудом и не устоял перед соблазном заказать 150 грамм бренди – так, чисто символически, только здоровье поправить. А после того, как за час с небольшим до прибытия сдал постель, на посошок ещё соточку водки с селёдкой.
Это вернуло меня к жизни после вчерашнего, и я снова болтал на все лады о любимых рок-группах.
Расставаясь на Белорусском вокзале, мы с Михаилом сцепили руки по-панковски и выразили надежду, что когда-нибудь я угощу его виски в калининградском рок-клубе «Кури Бамбук».
* * *
Так, вход в метро. Станция Белорусская-радиальная. А мне нужна Белорусская-кольцевая. Гостиница в переулке, параллельном Арбату. Пересесть на синюю линию на Киевской. Нет, сначала выйти из метро на Киевской, чтобы зайти в «Перекрёсток» прикупить чего-нибудь поесть.
Пока я ходил по супермаркету, наступило время, когда разрешено продавать алкоголь, и я после недолгих раздумий доложил в корзину два стограммовых шкалика с коньяком, один
