и сохранности лежали запасные ключи от моей двери, что было так кстати, так кстати!
Через пять минут я пластом лежала поперек своей кровати с компрессом на голове, бутербродом в руке и сбивчиво жаловалась подружке на свою горькую судьбу.
– А он что? А ты что? А он что? А ты что? – сокрушаясь, причитала Анютка, машинально размешивая для меня давно растворившийся кусочек сахара в кружке горьковато-душистого мятного чая.
А я? Что я? Я ничего. Не хуже других одиноких красавиц, с распахнутыми душами гуляющих по широким просторам родной отчизны.
Прошел денек? Прошел. Ну и что, что отвратительно-неудачный?.. Мы боролись? Боролись. Делали все, что могли? Делали. Значит, чего-то добились. И наверняка хоть чуть-чуть, но приблизилось к нам наше женское – великое и загадочное – «Все будет хорошо!».
Заворачиваясь после горячего душа в нежную махровую шерстку банного халата, я твердила, как древнее заклинание, эти три слова, привораживая светлое будущее. И мой внутренний голос вторил эхом. Все его четыре Противоречивости, а именно: Здравый Смысл, Совесть, Жалость и Вредность – выступали единым фронтом, что бывало крайне редко.
«Все действительно будет! – хором уговаривали они меня. – Надо только определить для себя раз и навсегда, что тебе нужно в этой жизни, и разобраться наконец, кто ты есть на этом свете…»
«Господи, как я устала! Как надоело все… – бурчала я им в ответ. – Надо-е-ло… Надо-е-хать… Уехать, что ли, куда-нибудь подальше? На Луну бы хорошо, да, говорят, там еще труднее, чем у нас тут, дышится… В деревню к тетке? В глушь, в Саратов? Эх, давно пора, только нет у меня никого нигде, сижу всю жизнь в своем городе, как лягушка в болоте, и квакаю направо-налево… Хотя… Бывают еще и лягушки-путешественницы, кажется?»
Я подошла к зеркалу, вглядываясь в запотевшую поверхность, словно в недосягаемую линию горизонта, туда, где края далекие, теплые, заморские… Но сквозь покрытое мелкими капельками воды зазеркалье было проблематично разглядеть как дальние сказочные страны, так и ответы на мучившие меня в последнее время вопросы. А пора бы, пора бы уже определиться, во имя какой такой благой цели и на какие такие муки я готова пойти в своей жизни… Через несколько дней как-никак стукнет тридцать три. Возраст Христа.
На следующее утро, к счастью, субботнее, я легко встала рано и энергично принялась за дела. Уже и раньше я замечала за собой эту странность – когда жизнь в очередной раз загоняла меня в угол, откуда ни возьмись появлялись недюжинные силы бороться за свое место под солнцем со страстью, достойной лучшего применения.
Я составила длинный список дел на день, все пункты которого наконец касались только меня и моего скромного существования. Никакого «мужского рода» в планах на будущее! Прежде всего я вызвала мастеров сменить дверные замки и тут же рьяно принялась за уборку. Я драила, мыла, терла, скоблила все, что попадалось под руку, не столько освобождаясь от пыли
