меня нет сведений о матери с весны, – сознался я и бесцеремонно осмотрел маленькие округлые выпуклости под розовый сетчатой кофточкой Стэллы. Её не смутил мой наглый взгляд. Наоборот, она почувствовала себя увереннее и про себя отметила, что и этот странный аляпистый тип, имеющий солидные связи, не отстаёт от других её поклонников и падает перед ней ниц, прося пригреть на груди его пребывающую в сомнениях и глубокой любви душу.
– В апреле я видела Шмитца с одной милой дамой. – Джулия перешла к пиву и жадно поглотила треть пол-литровой кружки Beck's. Ловким языком она слизала пену с пухлых губ. – Весной знакомый затащил меня на собеседование в какое-то совместное предприятие. Им нужны были секретари со знанием немецкого и переводчики. Я думала, что не пройду по конкурсу. Но через неделю мне позвонили и срочно вызвали в Дивногорск. Я пришла в дом Шмитца и застала его там с красивой женщиной лет сорока пяти. Я встретила их в гостиной на первом этаже. Они лежали на широком диване приблизительно так, как Леннон с Йоко Оно когда-то ласкались в постели на виду у журналистов. Они не застеснялись меня, оторопевшую от страха, и даже предложили кофе. Так вот, получается та женщина была твоей матерью…
Годился ли я в сыновья такой страстной умопомрачительной женщине? Тем не менее я был её единственным сыном, имевшим весьма отдалённое сходство с её эффектной наружностью. «У красивых женщин рождаются красивые сыновья. Таков закон природы, – любила повторять разведённая подруга Анжелы, пользуясь случаем унизить меня перед матерью в моё отсутствие. – Взять хотя бы сына Софи Лорен. Чудо-юноша, хотя по всей видимости, ещё мальчик. Но каков взгляд! – Элина мечтательно кружилась в кресле, осматривая серый потолок, на котором, казалось, вот-вот должны были проступить магические черты её молодого идола. – А эти вьющиеся волосы с шоколадным отливом… А руки… руки прирождённого музыканта».
– Ну и как тебе наш городок? – продолжала пытать меня Джулия.
– Ничего. Чистый воздух. Много зелени, особенно впечатляют сосны и главное – море, – сказал я, глядя на Стэллу, за которой пришли два ухажёра. – Жизнь у моря приносит тихую радость и успокоение.
– Не уверена, – возразила Джулия. – Так говорят все приезжие. – Она кивнула Стэлле, чтобы та шла наверх. – Ненавижу Балтийское море. Грязное и холодное. Зайти в воду – проблема, на пляже – никаких развлечений. А если зарядят дожди, на улицу вообще выходить не хочется. Сидишь дома или вечерами в подъезде слушаешь сплетни про своих знакомых от их друзей. Вот тебе и всё балтийское лето, – поморщилась Джулия. – Это вот этим плясунам – она имела в виду забывшуюся в диско-ритмах Стэллу – море действительно по колено. Думаешь, им нужна солнечная Ibiza? Ничего подобного. Им и здесь хорошо. Главное, чтобы хватало водки и жратвы. Тогда море будет приятным в любую погоду. Мне, кстати, наплевать на их развлечения, – снова поморщилась Джулия. – Мне нужен результат. В жизни ничто не должно проходить впустую. Даже сегодняшний вечер. – Одинцова посмотрела мне прямо в глаза, и от её морозного
