style="font-size:15px;"> Фонетизм понимания сингармонизма отражается и в традиционном представлении туранского вокализма как дихотомии «корневой вокализм: аффиксальный вокализм», основанием для чего послужило то простое обстоятельство, что аффикс, в отличие от корня, не имеет с сегментной точки зрения самостоятельной («словарной») огласовки. Сравнение таких морфем, как венг. ház, hez, híz, hoz, höz, húz, показывает, что с точки зрения словаря здесь имеется лишь четыре единицы: три корневых морфемы ház ‘дом’, híz-ás ‘прибавление в весе’, húz-ás ‘тираж’ и одна аффиксальная (показатель аллатива), существующая в трех разновидностях, ср.: ablakhoz ‘к окну’, étteremhez ‘к ресторану’, küszöbhöz ‘к порогу’. Корреляции по тембру и лабилизации признаются независимыми лишь в подсистеме корневого вокализма; в аффиксальном вокализме, вслед за Трубецким, постулируются две архифонемы («широкая» и «узкая»), в которых данные противопоставления нейтрализуются.
Однако, как отметил сам М. А. Черкасский, разделяющий эту точку зрения, соотношение двух вокалических подсистем таково, что «гласные ударных и неударных слогов фонологически (точнее, морфонологически) не идентичны… так как они никогда не встречаются в составе морфем одной и той же категории» [Черкасский 1965: 87]. Следовательно, указанные подсистемы находятся в отношении грамматической дополнительности, а это означает, что с морфонологической точки зрения они должны трактоваться как варианты одной системы. Из этого следует, что превосходство корня над аффиксом в сингармоническом отношении весьма иллюзорно. Как варианты одной морфонологической структуры, огласовки корня и аффикса в равной степени независимы друг от друга и, как варианты, друг от друга неотделимы. Не случайно Н. А. Баскаков счел возможным сделать вывод, что «строгая симметрия в противопоставлении гласных фонем позволяет установить для типичной структуры вокализма тюркских языков наличие одной фонотемы» [Баскаков 1965]. Эта «фонотема» есть не что иное, как просодический признак, играющий роль словесного акцента.
3. Между прочим, «фонемическая предвзятость» большинства урало-алтаистических исследований имеет известные объективные предпосылки в существовании так называемых нейтральных с точки зрения сингармонизма гласных, наиболее явственно выделяемых в финно-угорских языках. В данном вопросе можно различать две стороны – диахроническую и синхроническую. Кроме того, в самой синхронии надо различать субстанциональный и структурный (функциональный) аспекты.
В историческом плане вопрос решается путем реконструкции прото-финно-угорских гласных *ï, ё, существование которых в прошлом признается большинством исследователей. Эта реконструкция подтверждается не только наличием эстонских диалектных форм типа pitk ‘длинный’ (фин. pitkä) – rïnd ‘грудь’ (фин. rinta), не только рядом соответствий, диахронизируемых Чеславом Куджиновским следующим образом: фин. i – морд. о = ф.-уг. *ï; фин. i – морд е (ä) =
