свою миссию в Соединенных Штатах, Горький переехал на Капри, где и жил до 1913 года. С этого момента он стал регулярно общаться с Богдановым[128]. Они впервые встретились в конце 1904 года в квартире писателя в Санкт-Петербурге. Горький вместе с Богдановым работали с целью организации газеты «Новая жизнь» и публикации трудов по марксизму в просветительской серии «Дешевая библиотека». В 1907 году Богданов обратился к писателю, чтобы тот дал оценку его роману-утопии о Марсе «Красная звезда»[129], в котором большевистский лидер излагал свои идеи устройства будущего социалистического общества. Горький невысоко оценил работу Богданова, отметив в ней некоторую интеллектуальную холодность, которая делала ее недоступной для широких масс: писатель считал, что народ не сможет понять эту книгу, и откровенно сообщил об этом Богданову.
«Роман мне и нравится, и не нравится, – пишет Горький. – Мне понравилась чистая, глубокая вера и спокойная, дальновидная радость, с которой автор смотрит в будущее. Не понравилась же мне холодноватая мудрость, которая окутывает героев печалью; печалью, которая, как мне кажется, должна быть им чужда. А еще тот факт, что простой читатель, который близок и дорог нам, боюсь, не найдет в вашем описании достаточно четких очертаний, а заметит лишь туман: он не получит ответа на множество животрепещущих вопросов и почувствует обиду на автора […]»[130].
Искренность Горького, похоже, понравилась Богданову. Их отношения остались дружескими, и два товарища по партии продолжали регулярно общаться: их переписка с того момента до 1910 года насчитывает около сотни писем. По этим документам можно реконструировать этапы развития конфликта между Лениным и Богдановым, прояснить теоретические предпосылки их расхождений в понимании марксизма и оценить роль писателя в этом столкновении. Максим Горький после смерти стал образцом для всех советских писателей, и, чтобы подтвердить ложные представления о его верности ленинизму, советская историография совершенно исказила биографию Горького: значимость вклада писателя в полемику, завершившуюся открытием школы на Капри, принижалась, а его связь с Богдановым была названа кратковременным заблуждением, которое писатель вскоре осознал, благодаря вмешательству Ленина, вернувшего Горького на правильный путь. На самом деле события развивались по-другому: сближение Горького и Богданова было не результатом заблуждения, а глубоко прочувствованной потребностью. Оба политических деятеля разделяли одно и то же понимание марксизма и решительно выступали против централизации, которую насаждал в партии Ленин.
Интерес писателя к идеям Богданова был подготовлен чтением трудов Берви-Флеровского, одного из идеологов народничества, чьи работы высоко ценил Маркс. Берви-Флеровский утверждал, что жизнь человечества в новое время можно разделить на две эпохи: время господства религиозных представлений, религиозной нравственности и инстинктивных организаций и эпоха сознательного научного
См.
Письмо из архива Лелио Бассо впервые было опубликовано на русском языке в кн.:
