презирать – такого…
Чтобы отвлечься, Чумак выглядывает в открытое окно, за которым – внутренний сквер. Стелла называет его «патио», набивая цену жилью, но главное, зелень под окном, дышится хорошо, да и первый этаж для хромого – очевидный плюс…
– Борман! Кис-кис-кис… – негромко зовет Чумак. – Кис-кис-кис…
На подоконнике у него блюдечко с сухим кошачьим кормом, он выставляет его на оцинкованный отлив и ждет. Этот черный жирдяй должен придти, никуда не денется. А если задержится, пусть пеняет на себя, потому что примчится худосочный серый Геббельс и весь корм сожрет. Борман одной левой может отогнать этого дистрофика, но тут главное – быстрота маневра!
– Геббельс! – повышает голос Чумак. – Кис-кис-кис…
Серый возникает будто из-под земли, вспрыгивает на отлив и какое-то время балансирует на скользкой жестянке. Пристроившись, начинает хрустеть кормом. Зеленые глазища косят в сторону (вдруг заклятый конкурент появится?), а челюсти молотят будьте-нате!
– Борман сегодня в пролете… – усмехается Чумак. Он хочет погладить победителя, когда дверь в комнату распахивается.
– Здесь живут Борманы с Геббельсами?
На пороге рыжий постоялец, в руках у него – бутылка водки.
– Слышу знакомые имена, – ухмыляется, – и ни фига не понимаю! Котов, значит, так зовут?!
– Я так зову… – сдержанно отвечает Чумак. – Фрицы наверняка зовут по-другому.
Он старается не замечать блеск водочного стекла, однако бутылка притягивает взгляд, будто магнит.
– Тяпнем русского национального? – поднимают бутылку над головой. – Моя в супермаркет помчалась, значит, часок у нас есть!
Чумак не в силах сопротивляться, выпивка – его слабое место. Он расставляет рюмки, насыпает в вазочку крекер, и вот уже первая, «за знакомство», приятно разливается теплом в груди. Гостя зовут Эдик, он из Брянска, а там закон: между первой и второй – никакого перерыва!
– Вообще никакого?! – удивляется Чумак.
– Никакого! А между второй и третьей – не больше минуты!
Эдик опять ржет, видно, мужик с юмором. Вообще-то, откровенничает тот, сюда ехать не хотелось. Хрена ловить зимой в Берлине?! Зима тут мягче, конечно, даже зелень кое-где проглядывает, но ведь не Египет! Так жена потащила в Германию! У нее девичья фамилия, понимаешь ли, Шторк, и вот ей в голову взбрендило на родину предков отправиться! И чтоб непременно жить в обстановке настоящего немецкого дома!
– Но у тебя, вижу, другая обстановка…
Эдик тычет в одно из настенных фото.
– Это где? В Грозном?
– В Кандагаре.
– Ты афганец?! Тогда – за афганцев!
После третьей «пришелец» уже нравится Чумаку. Тут разные бывали, некоторые нос воротили от изувеченного мрачноватого человека в форме, а этот
