разили фашистов одного за другим, а те, словно находясь под гипнозом, продолжали бессмысленно подставляться и остервенело лупить в белый свет, как в копейку, из всех стволов! Создавалось ощущение, что в некоем парке абсурда открылся смертельный аттракцион, и никто из гитлеровцев не хотел его покидать! По крайней мере, живым…
…Склонившись над телом майора, фон Тиссен сразу же понял, что тот мертв. Аккуратная дырочка во лбу командира батальона не допускала иных толкований. Эрих все-таки приложил к его шее два пальца, но предсказуемо даже слабого пульса не ощутил.
– Снайпер, – взглянув на Гюнтера, констатировал обер-лейтенант.
– Возможно, их несколько, – откликнулся Хаген, покосившись в сторону поля, откуда послышался еще выстрел, – огонь ведется из разных мест!
Отработанным движением он достал из кармана свисток и поднес к губам. Еще не затихла продолжительная заливистая трель, как из-за выступа траншеи появился унтер-офицер с круглым, усыпанным веснушками лицом.
– Эй, Шульц! – крикнул Гюнтер, обращаясь к нему. – Передай мой приказ – всем укрыться и противнику не отвечать!
– Слушаюсь! – воскликнул Шульц и умчался выполнять приказание.
Фон Тиссен, посмотрев ему в спину, хотел что-то сказать, но со стороны, противоположной той, куда побежал унтер-офицер, вспыхнула перестрелка, и он, скорчив гримасу, лишь неопределенно качнул головой и пробормотал себе под нос:
– Подчиненным Мюллера, похоже, неймется! Этот олух угробит половину своей роты, как пить дать!
Присев на ящик, Эрих достал сигареты и жестом предложил Гюнтеру одну.
– Спасибо, господин обер-лейтенант, пока не хочется, – благодарно кивнув, произнес Хаген.
– Отбросим условности, можешь звать меня Эрих! – улыбнулся фон Тиссен и протянул руку, которую лейтенант после секундного замешательства крепко пожал.
– Гюнтер! – представился он.
– Я знаю! – сказал фон Тиссен, чиркая спичкой и закуривая. – Покойный Ридель, пока сюда топали, все уши мне прожужжал! Ничего прямо не говорил, но я догадался, что майор хотел тебя сделать крайним, ведь план ночной вылазки разработал именно он, а за провал и потери ему отвечать не хотелось! Думаю, и я понадобился для того, чтобы был свидетель, если ты вдруг признаешь свою несуществующую вину!..
Обер-лейтенант внезапно замолк, прислушиваясь к звукам ожесточенного боя.
– Гюнтер, ты ничего не заметил? – после короткой паузы спросил он.
– Да вроде бы нет! – пожал плечами Хаген.
– Я больше не слышу одного «MG-42», – нахмурившись, промолвил фон Тиссен, – того, что работал ближе всех к нам!
– Наверное, ствол меняют, – предположил лейтенант.
– Слишком уж долго, – с сомнением произнес Эрих. – И по времени перегреваться ему еще рановато. Пойду-ка проверю, что и к чему…
Обер-лейтенант пружинисто
