я стал уговаривать себя продолжать свои жуткие эксперименты. Напомню, что когда я испытал новое и весьма неприятное качество своих сновидений, я понятия не имел с чем или с кем имею дело. Подбирая приемлемое объяснение необычным состояниям, я стал списывать это на свойство самих сновидений, которые по своей природе требуют предельно напряжённого внимания. Это примерно те же ощущения – как я полагал – когда человек выполняет сложную интеллектуальную работу. В сновидениях мне приходилось сильно напрягаться (и это правда) в результате чего и возникали дискомфортные ощущения. Позже появились ещё книги, из которых я узнал о неорганических созданиях, о лазутчиках сновидений, о мирах, существующих на других энергетических уровнях. И несмотря на это масштаб явлений, в которые я сам, по собственному желанию, был вовлечён, не был осознан мной до конца – практика сновидений по-прежнему представлялась увлекательным занятием, тренирующим внимание, хотя и со своими особенностями. Таким образом, несмотря на болезненные и весьма неприятные, но пока ещё терпимые ощущения, я стремился в сновидения, стремился, повинуясь неодолимой силе, и в этом раскладе ничего не мог изменить. Стремился до той поры когда, как я уже говорил, не попал в одно из тех, чудовищных, что непременно должны были поставить меня перед выбором и повлиять на дальнейшую судьбу.
Но пока я не ощущал угрозы и продолжал опасную практику, не особенно задумывался о своём положении. А задуматься не мешало бы. Мои ранние сновидения и сновидения, в которые я попадал теперь, сильно отличались между собой. Появилось и постоянно угнетало весьма странное ощущение дискомфорта. Оно походило на болезненное чувство, подобное головокружению, и всегда сопровождалось приступами тошноты. При этом по телу непрерывно прокатывались холодные волны вибраций, сосредоточенные преимущественно в области спины. Необъяснимо отвратительное чувство порождало где-то в глубине моего существа страх – особенный, неведомый мне ранее. Он поглощал моё внимание и имел характер насильственного действия, то есть он, словно независимая сущность гнал меня от этого места подальше. С одной стороны я трезво без паники мыслил, но с другой стороны боролся со своим страхом, чтобы наоборот удержаться здесь. Изменения также коснулись и картинок сновидений, – в ней появились едва уловимые отличия, невыразимые словами: то ли больше прозрачности, то ли добавилось синевы, словом, передать не могу, но в сновидении эти различия ощущаю сразу.
Следующее сновидение, – а нужно сказать, что они получались с частотой, приблизительно, раз в одну – две недели, поразило меня неестественными ощущениями. Началось оно, примерно, в 4 часа утра, – я проснулся в такое раннее время от желания перевернуться на другой бок. Сонливость, обычная для меня в эти утренние часы, на этот раз отсутствовала, я смирился с мыслью, что придется вот так, лёжа в постели, дожидаться утра. Но чтобы время не пропало даром, я стал думать о сновидении, о том,
