Серебряное, Золотое, Хрустальное да еще не помню уж в какие, – скосил глаз Горбунок.
И Владимиру вдруг страшно захотелось хоть одним глазком взглянуть на эти царства – ну прямо мочи никакой нет.
– Горбуночек, миленький, – взмолился он. – Пожалуйста, давай посмотрим, хоть немножечко, и сразу назад. Ну давай, а?
– Ох, не лежит у меня сердце к такой забаве, беду чует, – вздохнул Конек.
– Да что с нами может случиться? У меня и фонарик есть, – с этими словами Владимир достал записную книжку, выхватил из нее перо Жар-птицы и поднял над головой – лучами солнечными озарило оно мрачный лес…
…Нет, не Владимир случайно выпустил перо из рук. Словно шепот прошел по лесу, склонились вековые дубы, зашумели грозно корявыми сучьями: кто-то дерзновенно посмел нарушить их покой. Резкий порыв ветра вырвал перо, и оно исчезло в дупле, словно и не было его. Владимир застыл. Он потерял единственное доказательство своего необычайного приключения. Что же теперь делать? Чем похвастать перед друзьями-приятелями? Коснулась его крылом птица-обида, да что там коснулась – правду сказать, – клювом, да по темечку.
Конек вздохнул, видя его столь горестное состояние, и принялся осторожно приближаться к дуплу. Приблизившись, он, со словами: «Ну, держись!..», прижал уши и прыгнул во мрак.
Полыхнули в стороны летучие мыши, корни так и норовили хлестнуть по лицу; Владимир зажмурил глаза, одной рукой крепко вцепился в гриву, а второй принялся махать, стараясь отвести ветви, один раз, случайно схватившись за что-то, едва не вылетел из седла, но, в общем-то, даже не успел заметить, как оказался на твердой поверхности.
– Это и есть Медное царство? – разочарованно спросил он, оглядевшись. – А я-то думал…
И действительно, их окружал обычный пейзаж среднерусской полосы, а над головой, словно бы в издевку над здравым смыслом, ласково светило солнышко.
– Это и есть, – спокойно подтвердил Конек. – Вон, видишь гору и стену на горе? За той стеной все медное: и терем, и трава, и деревья. Даже стражники там медные. Ну, подались, что ли? Авось подскажут, как отсюда выбраться.
– Погоди-ка, погоди… Так ты не знаешь обратного пути? – удивился Владимир.
– Небось не каждый день здесь бываю. Редко когда кто сюда просится, а вот обратно, ежели не помогут… – Конек не договорил.
Гриб боровик, росший рядом с пеньком, возле которого они стояли, принял облик маленького старичка, вскарабкался на пенек и, сняв шляпку, поясно поклонился Владимиру.
– Добрый путь, свет Иван-царевич, давненько тебя дожидаемся. Вишь, какая беда у нас приключилась, – начал он.
– Да не царевич он, и даже не Иван, – довольно бесцеремонно вмешался Горбунок.
Старичок удивленно посмотрел на него, на Владимира, дернул себя свободной рукой за бороду, затем, видимо обидевшись, со словами: «Извините, ошибся», надел шляпку и пропал.
– Ну
