закона, разрешить засунуть тебя в каталажку?
– Кому-нибудь из вас вообще есть дело до того, что люди погибли? –угрюмо проворчала мать Хэйла.
– Откровенно говоря, младший Беллучи был тем ещё гадёнышем, а если бы вырос, наверняка стал похлеще своего отца. Лично я плакать по нему точно не буду, – заявил Билл.
– Ни один гадёныш не заслуживает такой судьбы, – набросилась на мужа мать Хэйла. – И, как не крути, всё это началось с вашего приезда, – ткнула она пальцем в сторону молодожёнов. – Думаю, вам лучше отсюда уехать.
– Уехать? – растерялся Хэйл. – Но куда?
– Куда хотите. Мне не нужны трупы у порога. Завтракайте и убирайтесь.
– Ты в своём уме, жена? – загремел Билл. – Родного сына из дома выгоняешь?
– Если бы я могла выставить лишь его жену, я бы так и сделала. Но раз это невозможно, пусть уезжают оба, – решительно отрезала она.
– Думаешь, такая кроха могла в лапшу покрошить пятерых человек? – недоверчиво протянул Билл.
Ему явно к душе пришлась и сноха, и её таланты.
– Ты сам только что видел, как эта «кроха» умеет морочить людям голову. Я не знаю, что ты такое, – повернулась миссис Хэйл к Рэйвен, подбоченившись, глядя прямо в глаза пристально и недоброжелательно.
Рэйвен нашла, что глаза матери и сына очень похожи: тёмные, обжигающие и замораживающие одновременно.
– Но скажу тебя прямо, девица, ты мне не нравишься. Что могло связать такую, как ты, с таким, как мой сын, непонятно. Никто из вас не выглядит достаточно влюблённым для столь скоропалительного союза. Сердцем чувствую, дело тут не чисто.
– Тому были причины, мама, – оправдывался Хэйл. – И Рэйвен виновата в происходящем не больше моего.
– Уверен? Кто она такая, эта твоя Рэйвен? Выглядит избалованной богатенькой девчонкой. Я таких за милю чую, как бы те не оделись, как бы не старались выглядеть одной из нас. Но зачем богатенькой и красивой девочке выходить за некрасивого, бедного парня? Зачем, я тебя спрашиваю?
– В том мире, откуда мы пришли, другие правила.
– Нет таких правил, сын. И не существует миров, где богатые коршуны отдают своих красавиц-дочерей бедному безродному голубю, если только не наметили его в жертву. Говорю тебе – берегись! Знаю, ты меня не послушаешься, поступишь по-своему. Да и можно ли тебя судить? Твой отец вон, жизнь прожил, а всё равно кроме длинных ног, бездонных глаз да золота волос ничего разглядеть в этой девчонке не может.
– Хватит, Тэсс! – не выдержал Билл. – Мне стыдно за тебя. Хоть постеснялась бы нести свой бред прямо при девочке? Не потерплю я такого, пока я хозяин в этом доме!
Миссис Хэйл смерила мужа прищуренным взглядом, протянув с насмешливый пренебрежением, так напомнившим Рэйвен её сын:
– Не потерпит он, видишь ли? Хозяин! Я своё слово сказала. Убирайтесь из моего дома.
– Мама…
Но Рэйвен перебила мужа, не дав ему высказаться до конца:
