тут окорот сыщем.
Майдан одобрительно загудел. Тихон перекрестил толпу, и его широкая ладонь снова взметнулась вверх.
Атаман и ведун с интересом уставились на священника. Что еще скажет? Толпа постепенно замолкала.
– Казаки, – голос у Отченаша гудел, как огромный колокол. – Знаете ли вы, что скоро нам идти на благое, богоугодное дело?
– Это какое-такое? – раздалось из рядов.
– На Азов! – он замер, разглядывая замерших в ожидании продолжения станичников. – На Азов, чьи стены некогда принадлежали нашим предкам, а ныне они в руках врага. Знаете?
– Знаем, – закричало множество казаков.
Молодые парни, соскочив с коряг, замахали руками, выкрикивая:
– Знаем, знаем.
Отченаш помолчал, словно наслаждаясь ответами. Ведун вопросительно толкнул его в бок, мол, ты зачем это.
Священник, не обратив на брата-отступника внимания, сгустил брови:
– А чего ж вы, бисовы дети, за благословением в храм не идете?
Толпа растеряно молчала.
– Так время же ишшо есть, чай не завтрева выступать.
– Успеем, не боись.
– Ты свово брата причащи сначала, а то он, поди, и отченаша не знает, – прокричали из толпы.
Гринька, скрывая улыбку, отвернулся. Атаман хмыкнул, а Отченаш свирепо зыркнул на говорившего, но с мысли не сбился:
– Кто тянуть станет, того к престолу Иоанна Предтечи боженька не допустит.
Теперь хмыкнул ведун. Толпа возмущенно зашумела.
– Да придем, чего ты?
– Завтрева уже собирался.
– Да все сходим, – миролюбиво улыбаясь, Иван Косой потер затянутый кожей глаз. – Так, казаки?
– А то.
– Верно говорит атаман.
– Без причащения в бой не пойдем.
– И без молитвы.
– Отченашу-то научишь, а, Отченаш?
Перекрывая голосом шум толпы, ведун проговорил громко:
– А ежели кто не успеет к братцу моему, ко мне приходите, я и причащу, и фитиль куда надо вставлю.
Отченаш выставил братцу здоровенный кулак. Гринька откровенно заржал. Толпа ответила мелким смешком. Обижать отца Отченаша не хотелось. Он из своих – казаков. В бою многих молодых за пояс заткнет. Да и ведун полезен Обществу, так лечить раненных, как он лечит, никто больше не может. Большая половина казаков когда-то побывала в умелых Гринькиных руках, и всех выходил, на ноги поставил. Вот и получается: братья, а богам разным служат. Но один вояка от Бога, другой врачеватель такой же. И тот, и другой – уважаемые в станицах казаки.
Отченаш, задрав руку, широко перекрестил майдан. Потом, погрозив народу пальцем, ткнул брата в ответ. Все замечает, все помнит, старый. Ведун дурашливо ойкнул, сгибаясь, будто от боли.
– А ну тебя, – не всерьез рассердился Тихон.
Прижав крест ладонью, чтобы не качался, он первым полез по ступенькам. Несколько рук потянулись, намереваясь придержать пожилого
